– Действительно, к сожалению… Блага, которые дает нам природа, оценить по достоинству бесконечно трудно.
Было очень неожиданным и удивительным услышать подобные мысли от такого простоватого на вид человека. И мне показалось странным, что я до сих пор ничего о нем не знал и не слышал. Если он здешний, то не мог же он оставаться никем не замеченный. Во всяком случае, в нем было что-то загадочное.
– Вы живете где-то поблизости?
– Нет, не совсем, – ответил он уклончиво.
– Мне подумалось, что вы шли от какого-то дома…
– Почему?
– Ваша одежда была почти сухой, когда я остановил машину.
– Ах да, я и забыл, что вы интересуетесь криминалистикой, – ответил он шутливо.
Это было уже чересчур! Я снова обернулся к нему, и наши взгляды скрестились. Ни у кого не встречал я столь проницательного и твердого взгляда.
И вдруг что-то мелькнуло в этих глазах.
– Осторожнее! – воскликнул он.
Но в голосе его не слышалось испуга, и я не затормозил. Только в следующее мгновение стало ясно, что машину заносит. Я быстро повернулся, взглянул, что там впереди, но машина уже начала скользить вниз по длинному и крутому склону, который терялся где-то за поворотом. Теперь машина летела вниз, уже совершенно неуправляемая. Я даже не успел ничего предпринять. И ранее случалось мне впадать в полное оцепенение, как теперь; я просто бездумно держал руль и не ощущал ничего – ни ужаса, ни отчаяния. Осознавал только, что машина сорвалась и летит в пропасть.
Именно летит – это, пожалуй, самое точное слово. Я помнил, что не успел даже зажмуриться в предчувствии страшного удара. И вдруг с изумлением заметил, что машина плавно, как птица, проносится над бездной, вместо того чтобы рухнуть вниз. Я только придерживал руль, машина развернулась сама, и колеса легко, почти без толчка, коснулись асфальта.
С минуту я сидел словно в трансе. Первой моей мыслью было, что все это происходит во сне. Но нет, на сон не похоже. Я хорошо помню все, четко вижу мокрые листья и грязь на асфальте, ручеек, стекающий по изборожденному дождевыми потоками обрыву. Вижу птиц, усевшихся на телефонных проводах, совершенно ясно слышу пыхтенье паровоза, ползущего где-то в горах. Но яснее всего вижу бездну справа от себя, с ее резкой глубиной, мутную, взбаламученную бурей реку. Не сои, но, может быть, галлюцинация? Правда, галлюцинациям я не подвержен, тем более будучи в трезвом уме и здравой памяти.
Я совсем позабыл о человеке, сидевшем сзади. Неожиданно раздался его голос, по-прежнему ровный и негромкий:
