– Потрясающе! – рассказывал он мне. – Животные в природе выглядят совсем иначе, чем в зоопарке. Те вольные звери были так малы и стройны, в прекрасной форме. Они замерли на миг, втягивая наш запах трепещущими ноздрями, а потом развернулись и легкими скачками умчались в заросли, рассекая их, как парусники под хорошим ветром режут волну. Мы сразу почувствовали, что, хотя наш вид много умнее, эти обладают чем-то важнее ума – чем-то, что мы утратили: полным согласием со средой, гармонией со Вселенной, близостью к Богу!
Виктор рассмеялся, как бы извиняясь за свои фантазии.
Вскоре после того отпуска он и написал мне, предлагая встретиться.
Мы допоздна засиделись в вестибюле гостиницы, пока Виктор не закончил свой рассказ. Усмешливо глядя на меня, мой друг спрашивал:
– Ну, что бы ты сделал на моем месте? Женился бы? Жил бы с ней «во грехе»? И дальше бы тянул такое неловкое положение. Или вовсе порвал бы?
Я только и мог ответить, что если он не хотел себя с ней связывать, то не должен был так часто встречаться.
– Еще бы! – бросил Виктор. – Но ты видишь, как я влип? Что мне делать теперь?
После долгого молчания я заставил себя ответить:
– Либо как можно скорее жениться, либо совсем от нее отказаться. В таком подвешенном состоянии существовать невозможно.
Виктор несколько минут молчал. Потом, выбив трубку и поднявшись, ответил:
– Ну, спасибо тебе. Ты чертовски хороший слушатель. Удивительно, как прочищает мозги разговор с тобой, даже если я и не принимаю твоих советов.
Мы разошлись по комнатам.
9. Движение вперед. С 1924 по 1929
До нашей новой встречи с Виктором прошло пять лет. Большую часть этого времени я учительствовал в Индии. Мне всегда хотелось повидать Восток, и когда выпал случай получить место преподавателя английского в индийском колледже, я согласился. До 1929 года я не возвращался на время отпуска в Англию. Виктор мне иногда писал, но он никогда не был аккуратным корреспондентом, и я мало знал о его делах, кроме того факта, что очень скоро после нашей встречи Мэгги перебралась к нему. В глазах закона они остались неженаты, потому что Виктор все еще боялся нового приступа. Но по духу они были мужем и женой. Настоящее бракосочетание откладывали до времени, когда Виктор почувствует себя вполне надежно, и Мэгги придет время рожать детей.
Навестив их в последний раз, я увидел маленький пригородный дом в одном из северных городков, где работал Виктор. Он сам открыл мне дверь и очень тепло встретил. Пожимая руку, я разглядывал его. Потому что он переменился. Годы оставили свой след на его лице, но кроме примет зрелости было и нечто иное. Новое, непонятное мне выражение: любопытное сочетание мягкости взгляда и жесткости, если не ожесточения в складке губ. Я глазел так долго, что Виктор рассмеялся:
