— Церковной или научной?
— Обеих! Он представил обществу трактат о множественности миров. И о возможности путешествовать между ними силой разума. Заявлял, что под поверхностью Москвы находится источник мистической силы и могущества. Предлагал вернуть туда столицу из Петербурга. Проектировал новую скоростную дорогу, по которой конная повозка сможет достигнуть любого города империи всего за час. Дорогу для этого, по его словам, следует прокладывать под землёй, либо перекроить несколько центральных улиц и сделать особый, непроезжий каменный тракт.
Я присвистнул.
— Для восемнадцатого века — смелое решение. Хорошо, что у нас не практиковались костры инквизиции.
— Да уж, одним докладом он настроил против себя всех. За множественность миров ему особенно прилетело, по линии церкви. Без пяти минут анафеме предали, не разбираясь особо. Даже Ломоносов, раскритиковавший доклад по другим позициям, тут встал на защиту коллеги и сам впал в немилость. Потом даже внёс в свой трактат о наблюдении небесных тел несколько забавных строк о миссионерстве среди жителей Венеры.
Я заметил, что руки у Сфинкса уже пусты, и открыл ему новую бутылку. Первую он аккуратно убрал в пустой пакет, приспособив его под мусорку. Туда моментально шмыгнуло многоногое существо жутковатого вида, но мой напарник бесстрашно ухватил его двумя пальцами за бугристую спинку. Я с ужасом подумал, что Сфинкс собирается съесть добычу, но он лишь оглядел насекомого монстра и зашвырнул в море. Там радостно плеснула удачливая рыба.
— Так что с учёным? — напомнил я.
— Учёный убрался от греха обратно в горы. На том бы всё и закончилось, не объявись он снова двадцать лет спустя. Ломоносов уже был очень болен, но коллегу принял. Услышанное его настолько поразило, что он сумел на своём смертном одре организовать встречу с императрицей Екатериной. Она приехала, впечатлилась и выделила немалые средства на большую экспедицию.
Я тоже сменил бутылку, сунув пустую в пакет, и заметил:
— Догадываюсь, что этот твой учёный изучал в горах свет Леи, но пока не улавливаю, при чём здесь его дети.
— Всё просто. Он не только изучал, но и ставил эксперименты. В то время, когда он делал доклад в Петербурге, его дочери, играя, забрались в прототип повозки.
— Ох…
— Всю оставшуюся жизнь отец потратил на попытки отыскать Лею и Лизу. Недели проводил под землёй, запускал повозку, открывал маршруты для путешественников, а затем устраивал на них облавы, чтобы выпытать тайну свечения. Распугал все окрестности, рудник пришел в упадок, но он продолжал работы в одиночку.
