Человеку нужен лебедь | страница 40

Тут-то и пришла его беда. Прыгнул волк, вцепился в его хвост. Повис на нем, волочится всеми лапами по земле и тормозит коньку бег. Тот старается вырваться, напрягся, а волк — как отцепится! Конь с разбегу бах на колени, беспомощен. Ну те, что бежали по сторонам, сразу чирк его по горлянке… — Ларион помолчал, сердито закончил: — Больную худобу моментом жизни решат.

Мы еще недолго посидели у костра и разошлись каждый своей охотничьей тропой.

Поздно вечером я возвращался домой мимо конефермы. Около нее расслышал резкий, гневный голос деда Лариона, незаметно подошел.

— Я приказывал охранять! — кричал дед, размахивая кулаком и наступая на бородатого, с большими усами пастуха, своего одногодка. — Кто тебе сказал, что волки для нас полезны?! Я тебе, бородатому, сколько раз толковал, что зверь в природе полезен, а в коневодстве он ничего не смыслит! А сейчас он еще и голоден! Сам не жрал, и выводок кормить надо! Тебя не кормить, ребятишек не кормить… и ты нападешь!..

Я тихонько и незаметно отошел.

Июльскими зорями небо безоблачно, и уже ранними утрами открытая солнцу земля накаляется, воздух становится сухим и горячим.

В полдень, когда солнце в зените, в прибрежном песке можно испечь яйцо; в траве перестают прыгать беспокойные кузнечики; черные грачи, разомлев от жары и духоты, вразвалку бредут к протоку; и даже кряковая утка уводит в заросли осоки быстрых, как солнечный зайчик, желтых утят.

На отмели ериков из всей степи собираются первые вестники осеннего перелета — серые, как булыжник, кроншнепы. Местные жители называют кроншнепа степным куликом, хотя им, как и всем, давно известно, что кулик — болотная птица. Ведь недаром меткое слово молвит: «Всяк кулик свое болото хвалит».

И все же каспийцы не ошибаются. Редкая перелетная в долгом пути на зимовку не меняет своих привычек. Ученые знают дикого гуся-гуменника. Кормился когда-то в Центральной Руси этот гусь по крестьянским гумнам; видимо, отсюда и появился в России не просто гусь, а гусь-гуменник! В Прикаспии ему зерно кучей насыпь на поле — не прилетит. Да и зачем: на море безопасней и корм богаче. Так какой же он у нас гуменник, он гусь-морянник!

Или красная утка-хорхаль? Вы уже представляете себе болото, камыши, осоку и там утку? Глубоко ошибаетесь! Птица действительно красноперая и из породы утиных, а кричит, как кошка мяукает, и птенцов выводит… в степи, в заброшенных лисьих норах.

У нас кроншнеп — степная птица. А почему, разве болот нет? Есть. Таких, как у нас, ильменей, култуков и заманух трудно где еще сыскать. Но зачем кулику ходить по болоту, когда у него перо в воде намокает — взлететь не может. Ходи мокни, а рядом корма полным-полно, бери — не ленись: десятки тысяч кузнечиков в степной траве прыгают. Покинул кулик болота, переселился в степь. Кормится в полной безопасности: к нему не подойдешь, не подъедешь, не подползешь. От зверья крылья спасают, а охотник в степи виден за несколько километров.