Кроншнепы появляются в конце июня. К началу августа улетают почти все, и недаром торопятся: велик путь до Африки.
Всем известна охота на кулика с собакой. Птица увидит пса и обязательно поднимет крик, как сорока в лесу при виде зверя. Кроншнеп не ради любопытства подлетает к собаке, а хочется ему увести ее от близкого гнездовья, спасти свое потомство. А на жировке, на пролете, сто собак возьми, хоть от рыла до хвоста увешанных золотыми медалями, — ни одного кулика не приманишь!
Новичок в наших степях вряд ли добудет кулика. Я же не сомневался в успехе и отправился добывать кроншнепов.
Жара доходила градусов до сорока. Всю дорогу безжалостно палило солнце. Соленый пот промочил насквозь рубашку, она, как приклеенная, прилипла к телу. Переливаясь волнами, марево зноя до боли резало глаза. И все же, оглядывая степные просторы, я радовался: нигде не было кроншнепов, — значит, все они у протоков. С трудом взобравшись на бугор, я с облегчением вздохнул, увидев заросшие осокой берега протока Глубокое русло. Зеленой лентой вплетался он в желтую бескрайнюю степь и притягивал к себе желаемой прохладой и возможностью утолить нестерпимую жажду.
С трудом я добрел до воды. Залитая солнцем, она сверкала, словно расплавленное серебро, а вымытый волнами прибрежный песок был прокален солнцем добела. Мне так надоели пот и жара, что я, не обращая внимания на кроншнепов, густо сидящих на берегу, побежал к воде. Сотни птиц взмыли в воздух, иные проносились прямо над головой, но я торопливо стащил засолоневшую одежду, бросился в проток и… обмер! Мне показалось, что я с размаху угодил в котел с кипятком: так горяча была вода в ерике. С опаской оглядев себя: не обварился ли? — вылез и поплелся в тень большого куста тамариска. И неожиданно для себя только сейчас увидел совсем недалеко двигавшуюся по протоку лодку, груженную неводом, а чуть дальше у берега, по пояс в воде, стоял человек и держал крыло невода. Напротив него под большим кустом горел костер, над ним висел небольшой котел.
Каспийские рыбаки — общительные люди, и я направился к стану. Усевшись в тень, падающую от развешанного на кусте паруса, стал наблюдать за ловцами.
Молодой парень, то наклоняясь вперед, то рывком откидываясь назад, греб. На его темных от загара руках, под рукавами белой рубахи, закатанными до локтя, надувались и перекатывались буграми мускулы. После двух-трех взмахов, он загребал одним и тормозил другим веслом — заворачивал лодку и вновь налегал на весла.
