– А какой композитор тебе нравится больше всего? Ханада? – он подпёр щёку ладонью, приготовившись внимательно слушать.
– Ханада мне нравится безусловно, как очень яркий самобытный неоклассицист. Но самый-самый для меня – Александр Скрябин. Каждое произведение наполнено жизнью и волей к ней. А тебе кто нравится?
– Я давно уже ничем таким не увлекаюсь, поэтому не могу ответить. А вот Скрябина я как-то слушал на канале Mezzo. Случайно вышло: я был пьян и не хотел переключать канал. И когда я перестал интересоваться музыкой? Я ведь и пою неплохо.
– Хочешь послушать что-нибудь?
– Ты наушники взяла? – он удивлённо посмотрел на меня, когда я вытащила их из кармана.
– Так уж вышло. Могу забыть дома кошелёк или, например, важные документы, но наушники всегда оказываются в кармане, как по волшебству. Вот и сегодня не помню, как положила их. Музыка не даёт мне утонуть в невыносимой серости дней, – с этими словами я передала ему правый наушник.
Я, не задумываясь, включила концерт для фортепиано с оркестром фа-диез минор соч. 20, а именно третью часть Allegro moderato в блестящем исполнении Владимира Ашкенази и Лондонского филармонического оркестра под руководством легендарного Лорина Маазеля. Я давно осознала, что мне больше приходятся по душе заключительные части симфоний: здесь таятся бури эмоций, неукротимое стремление, апогей тщательно продуманной мечты.
С самого начала мелодия ласково захватывает слушателя на борт величавого фрегата, который бороздит необъятный, своенравный океан XVIII века. Ты неспешно прогуливаешься по борту корабля в ясный солнечный день, а лазурные малышки-волны мягко покачивают судно, уносящееся куда-то за горизонт.
Внезапно налетает ветер и малыши вырастают в громадное голодное чудовище, способное проглотить наш фрегат, который в одночасье становится не больше детской игрушки. Ты цепляешься за всё, что угодно, чтобы не упасть в воду и удержаться хотя бы немного на этом свете. Зачем? Потому что мы начали свой путь не просто так. У нашего фрегата была цель. Далёкая, желанная, бесценная, достойная всех трудов и лишений в её поиске.
Мелодия снова приносит нам испытание: мы попали в штиль. Всякое движение замирает, всякая надежда начинает медленно и неотвратимо гаснуть. Вокруг царит тишина, но в голове рождаются и множатся тысячи навязчивых мыслей и сомнений, заставляющих бросить всё, что ты сделал на пути к мечте и сдаться. Они возводят дома, встречают похожие мысли, строят с ними семью и рожают новые мысли, которые сильнее въедаются в самое твоё естество. Они жадно пожирают все отсветы надежды, хранящиеся глубоко в сердце.
