– Салага, – Нано харкает кровью на подушку, утирает губы уголком простыни, который уже стянула коричневая корка. – Нужен смысл? Сейчас придумаем. Для начала научись драться по-человечески, а не как девчонка.
– На смысл жизни не тянет.
– Это первостепенная задача, – упирается Нано. – Толку от смыслов, если тебя отморозки опять в бетон утрамбуют?
Пин морщится, сросшиеся ребра тотчас отзываются, ноют, как перед сухой грозой.
– С задачами я как-нибудь сам разберусь. Давай что-нибудь посущественнее.
– Лады, – Нано щурится, задумавшись. Тычет в Пина пальцем. – Ты должен стать Главой Города. У тебя получится, я серьезно. Только контролем шибко не увлекайся, я тебя знаю, запросто доиграешься до военной диктатуры и не заметишь. Лучше обеспечь свободу выбора. Такую, чтобы была равноценная альтернатива, а не по принципу «прими или сдохни». Придумай идеальный мир, у тебя полно времени. А когда придумаешь, поставь мне вот такенный памятник на Главной Площади, чтобы с самого Института видать было.
– Идиот, – Пин замахивается подушкой, но не бросает – сплошная язва, накрытая простыней, взвоет от боли. Пусть лучше смеется, пока может.
Надтреснутый хохот быстро скатывается в кашель. Нано зарывается лицом в подушку, Пин сует ему стакан с водой, но Нано, не глядя, отмахивается, проливает воду, случайно задев стакан. И когда Нано, успокоившись, со свистящим глубоким вдохом разворачивается, Пин опасается увидеть размазанные по наволочке мозги.
– Я придумал, – серьезно говорит Нано и облизывает кровоточащие губы. – Если тебе так уперлось получить миссию, отнеси меня за Город. Не хочу подыхать здесь.
Любой крест – тяжелая ноша. Пин подготовился, как мог – спровадил сиделку, достал машину с запасной канистрой драгоценного бензина, чтобы довезти Нано до городской ограды, и сделал две пробные вылазки до утиль-базы. Из обломка полукруглой детской горки и старого матраса с торчащим сквозь обивку прогнившим поролоном соорудил подобие саней.
– Я не буду с тобой прощаться, – предупреждает Пин, укладывая Нано на матрас.
Уродливая колыбель раскачивается взад-вперед, пока он раздевает Нано. Пина самого вот-вот укачает, к тому же от больной плоти воняет так, что фильтры маски не справляются.
Не сдержавшись, Пин спрашивает:
– Оно того стоило?
В ответ Нано закрывает глаза.
Комбинезон решено сжечь в Институте. Пину всегда нравилась идея ритуального костра, а тут такой повод, грех упустить. Символическое избавление от идентификационного отпечатка. Пусть данные Нано хранятся в десятках реестров, штамп на лбу маски – особый. Клеймо. Его надлежит стирать в особо торжественной обстановке.
