К моему удивлению, Арик переносил жару лучше — он вспотел тоже, но не так, как я.
— Почему? — спросил я его.
Арик засмеялся, и его узкие коричневые глаза хитро блеснули. Потом ответил:
— Я же казах, а казахи ни жары, ни холода не боятся. В природе это…
— Нет, подожди, — перебил я его. — Ты объясни, почему не боятся?
— Вот чудак, пристал… Так я же говорю: природа наша такая. В Казахстане летом такая жарища — будь здоров! — а наши чабаны овец по степи водят, от солнца прятаться негде — леса там нет. Вот и привыкли.
— Хм… И леса совсем нет? А не врешь?
Арик обиделся.
— Зачем мне врать? В Кустанае у нас родные есть, я в гости к ним ездил — видел своими глазами. Степь, знаешь, какая? У-у-у… Ровная-ровная, до самого горизонта будешь идти и ни одного кустика не найдешь… Простор — глазом не окинешь… И сайгаков много.
— Сайгаков?.. А-а… Читал.
— Маленькие, чуть побольше козы, а бегают как, о! — Арик даже глаза под лоб закатил. — На машине не догонишь, куда там!
— Ну, это ты загибаешь, — не верю я. — Скажешь еще, на самолете не угонишься…
— Фу, какой ты, — фыркает Арик нетерпеливо. — А ты знаешь, как они дышат? Знаешь?
— Чего же не знать, — легкими, через нос… как всякое зверье.
— Зверье-е, — передразнивает меня Арик и вдруг выпаливает: — Не только через нос, но и через ноги! Между копытами у них дырки есть, они к легким идут. Когда сайгак бежит, то не только через нос, но и через ноги дышит, чтобы воздуха больше захватить. Я видел убитого сайгака. Охотники возьмут шомпол от ружья и и сунут в эту дырку — весь шомпол уходит…
Оказывается, Арька знает о таких вещах, о которых я имею довольно-таки смутное представление. Взять хотя бы эту непонятную степь, в которой о лесе и слыхом не слыхать. Разве сразу поверишь? Я родился и вырос в городе, окруженном предгорьями Урала, на быстром своенравном Кинеле, в пойме которого раскинулись бесконечные лиственные леса. О степи же знал совсем немного — то, что говорилось о ней в учебниках. Или эти быстрые животные, дышащие через ноги… Кто поверит, что такие есть на свете? Арька же говорит, что есть, что сам их видел…
Наш разговор прервал лай овчарки. Пальма, гремя цепью, бегала вдоль забора и хрипло, злобно лаяла.
— Кто-то чужой во дворе, — сказал Арик, прислушиваясь. — На своих Пальма не лает.
— Пойду посмотрю, — сказал я и, пригнувшись, чтобы не удариться о стропило головой, направился к выходу. Высунувшись, я увидел внизу Вальку Шпика.
— Ты чего здесь делаешь? — басом заорал я с намерением напугать его. — Сейчас собаку спущу!
