– Зачем же чего-то ждать? Мы поляну накрыть можем и сейчас, императорскую. Какие проблемы? – вмешался Сашка, очнувшись при слове «поляна».
Он потрогал пальцем кончик своего длинного острого носа, словно проверяя, не потерял ли тот нос свою остроту и свою чуткость ко всем важным событиям. Затем у одного из ящиков – хлоп-хлоп – подорвал картонные створки и вытащил большую бутылку:
– «Борисфен», очень классный коньяк. Или ты, как настоящий американец, пьешь только виски с содовой?
– Нет, нет. Пью все подряд, даже чачу и самогон, – ответил Влад, когда они, протискиваясь между кастрюль и коробок, направились в кухню. – Вот странно, в Чикаго я почти не пью, раз в месяц, может, два – раздавим с женой бутылку вина на двоих. Даже от стакана красного становлюсь косым. А тут – пью водку и коньяк утром, днем и вечером. И – ничего, трезвый.
– Так у тебя же какая закалка! Ты же вырос в нашем дворе, – пояснил Сашка, доставая из холодильника закуску.
Юрка включил магнитофон: старые записи – «Роллинги», «Квин», «Дорз». Ну и «в честь праздника» распечатал упаковку дорогой марихуаны, которую, по его словам, хранил для исключительных событий.
Выпили несколько рюмок коньяку. Хрустели соленые огурцы, яблоки, шипела минералка. Влад расспрашивал об одноклассниках, о соседях, что с ними, кто из них еще живет в их доме и кто жив вообще. Попытался побольше разведать у Юрки о его «пожизненной герлфренд», но, как и прежде, когда речь заходила о «божественной Юлии», Юрка от прямых ответов уходил.
– Ты, Владя, об этом задавай поменьше вопросов. Лучше готовься в следующем году ко мне на свадьбу приехать, – увильнул Юрка. – И Матвея своего тоже привези.
– А диссертацию, не сссы, поможем тебе написать, – заверил Сашка, закуривая.
Стояли на балконе. Юрка священнодействовал над травой: отсыпал из упаковки зеленоватые крошки на листик специальной бумаги и скрутил в сигарету. – А я считаю, что лучше пить, чем курить эту дрянь. Известно: начинаешь с травы, а заканчиваешь маковой соломой. Сколько у нас за последние годы народу снаркоманилось – не перечесть, – говорил Сашка.
Влад тем временем, под Юркиным инструктажем, попробовал «протащиться от травы». Вдыхал горьковатый дым, но у него не получалось как надо. Заходился в кашле:
– О-о... А-а...
Заботливый Сашка хлопал его по спине своей лапой.
Чудесная ночь лежала на городских улицах. С балкона на семнадцатом этаже открывалась панорама всего уснувшего района. Вдали слева темнели холмы, ведущие к древнему Китаево, а справа, за крышами домов, темным ковром расстилался Голосеевский лес, с его ручьями и горками.
