Иоиль взял меня на руки и понёс домой. Мы шли домой так долго: через все футбольное поле, сквозь школьный двор, перешли через дорогу. Оказались на нужной стороне улицы и снова шли. Пришлось открывать тяжелые ворота во двор дома.
И мне больше не встречались руки сильнее и добрее. Не было человека ближе и крепче. Не было пути дольше и труднее, чем этот путь от футбольного поля до кровати.
Он посадил меня на кровать, а сам лёг рядом, грязный, уставший.
– Хочешь, расскажу тебе, что мне приснилось сегодня? – сказал Иоиль.
Я слушала внимательно: я готова вечно его слушать.
– Это приснилось мне под утро, прямо перед пробуждением. Словно я бегу из пустого супермаркета. И мне страшно: на полках ничего нет, в магазине ни души. Я бегу мимо витрин пустых, мимо холодильников, стеллажей и везде пусто. Все эти пустые шкафы превращаются в длинный-длинный коридор, и в конце дверь. Я думаю: «как здорово!» Даже скорость сбавил. И слышу – щелчок – закрываю на секунду глаза, а когда открываю – снова все полки и витрины в жутком беспорядке. И я опять бегу, толкаю тележки, они разъезжаются с грохотом, ударяются друг о друга, словно рыцари в доспехах сражаются. И я, наконец, добегаю до кухни. В чужой квартире (я там никогда не был). Но мне спокойно и больше не страшно. Я, кстати, после этой гонки даже не запыхался. И тут Петр Петр мой одноклассник стоит с чашкой. У него имя Петр и фамилия Петр – его поэтому никто иначе не называет. И он мне говорит: «когда моя мама умрёт, мне придётся кофе купить. Потому что это она всегда его покупала. И это будет такой ритуал, понимаешь? Я так пойму, что она умерла».
А я отвечаю ему: «давай тогда ты и для нас купишь кофе, когда я умру?»
И он говорит: «ок». Прямо так и сказал: «ок».
Бесчувственная он свинья – Петр Петр из моего сна.
Он уснул, а я продолжала сидеть, пока сама не свалилась на подушку с ним рядом.
Иоиль отложил испачканную салфетку в сторону, сел на пол у дивана, прямо у моих ног: «ты помнишь как мы поцеловались в первый раз?»
Я помнила. Я помню каждого своего мужчину и каждую женщину, помню их изгибы и влажности, помню их слезы и слюни, помню каждый голос и кожу. Его помню лучше всех, потому что Иоиль – мое яблоко с древа познания.
Человек заслужил страдание за свои грехи. Но страдает он и безнаказанно. Раз надкусив яблоко, человек не попробует его больше. Только коснулся язык запретного плода – обожгло и пропало навеки. Но если уж изгнан он из рая, познавший добро и зло, вынужденный скитаться по земле, ища свой путь домой, почему бы не отдать ему это яблоко – на! Доешь! Насладись тем, ради чего идешь по выжженной твоими слезами земле!
