– Значит, каждая религия верна по-своему?
– Значит, ни одна не верна, – поправила его Диана и победно усмехнулась, – даже атеизм. По-моему, слишком самонадеянно.
– Это правда, – согласился Шаман и шутливо продолжил, – неси зачетку. Сдала.
Комнату тут же наполнил звонкий смех Дианы, она задорно взглянула Шамана, а он широко улыбнулся ей в ответ. Они еще немного поговорили, пока чай в кружках не закончился. И когда Шаман наливал новую порцию, Диана вперила в него внимательный взгляд, будто чего-то ожидая. Вот он сделал первый глоток и о чем-то глубоко задумался. Потом сделал второй, но выражение лица Дианы не менялось. Наконец Шаман не выдержал и настороженно спросил:
– Что?
– В смысле «что»? – насупилась Диана, хотя было понятно, что это напускное, – а как же история? Теперь ты должен рассказать мне необычную историю, как всегда делал.
– С какой-то стати? – немного поворчал Шаман и указал пальцем на Диану, – сегодня ты меня просвещала, тебе и рассказывать.
– Я мифов не знаю, – грустно сообщила она и поникла.
– Ну, мне же это не мешает, – пошутил Шаман и подмигнул Диане. – Возьми известные тебе образы и перескажи ими нашу беседу. Проще простого. Я верю в тебя.
Невольно Диана усмехнулась, снова услышав о вере. Шаман же отступать не собирался и преспокойно ожидал, когда она начнет. Наблюдая за тем, как Диана подгибает под себя ноги и перекидывает с плеча каштановые волосы, Шаман отметил, что она выглядит моложе своих лет. Еще не сошла со щек юношеская свежесть, мягкие губки еще не знали коварной женской ухмылки, которая порабощает мужчин и покоряет страны. В зеленовато-карих глазах отражались все эмоции Дианы, она пока что не прятала их под томным взглядом с хищным блеском. И эта ее искренность, эта открытость нравилась Шаману, а в сочетании с живым умом и любопытством располагала к себе, вызывала неизбежную симпатию, даже уважение.
***
Однажды в маленькую деревню прибыл молодой священник по имени Борис Ильич. Отправился он сюда не по своему хотению, но по настоянию епископа, дабы в деревеньке за церковью присматривать, да сельскому старосте помогать. Борис Ильич, человек исполнительный и благочестивый, непременно туда решил поехать, ибо знакомо ему было не понаслышке, что в маленьких селениях не перевелись еще суеверия, и народ, хоть и крещеный, а от мрачных поверий не до конца образумился.
Поселили нового священника в большой, добротной избе, к его приезду отстроенной и в порядок приведенной. В помощь ему снарядили крепостных Митьку Селянинова и жену его, Агафью. Хозяйство у Бориса Ильича было небольшое, но все в порядке. Ему хватало, да и с соседями по случаю делился, за что быстро снискал почет. И все устраивалось ладно, даже и на службы народ ходил, молитвы учил и постился, как надобно. Вот только нет-нет, да и услышит Борис Ильич, что давеча мужики на мельнице с Водяным договаривались, а бабы оставляли домовому кружку молока парного прямо под красным уголком.
