Я ожидал длительную депрессию, и все же дети меня спасли. В них я видел смысл своей жизни. Им я помогал стать теми, кем им было суждено стать в будущем, а они мне помогали быть тем, кем я являлся в настоящем. Они дарили мне ощущения своей значимости, а порой и преподносили сюрпризы. Один из них случился примерно через полгода, после моей последней встречи с химиком.
33
Мне позвонила взволнованная женщина. Рассказала, что с ее сыном что-то не так, но что именно никто из врачей не понимает, из телефонного разговора не понял и я. Ее голос мне показался очень знакомым, но я так и не вспомнил, где его раньше слышал. Мы договорились, что она приведет его ко мне на следующий день.
В назначенное время никто не пришел. Я расстроился, все-таки слова о том, что никто не может разобраться, сильно повышают интерес к проблеме. Я же считал себя гуру человеческих судеб, так что не мог себе представить задачу, которая мне была бы не по силам. Как впрочем, не мог представить и того, что ожидало меня в ближайшие полчаса. Звонок в дверь раздался с опозданием в двадцать минут.
– Оля, – удивленно произнес я, открыв дверь, узнав в пришедшей женщине свою однокурсницу.
Она была не одна, с ней был ребенок лет девяти – десяти.
– Здравствуй, рада тебя видеть, – ответила она, проходя в квартиру, и затягивая за руку своего ребенка. – Это наш первенец, именно из-за него я тебе и звонила.
– Какой он взрослый! – улыбнувшись, сказал я. – Сколько ж мы не виделись? Лет десять, пожалуй. А кажется, словно еще вчера я разглядывал твою руку. Что же вы стоите? Проходите сразу в кабинет. Не вижу смысла откладывать дела. Сразу со всем разберемся, а потом уже и чаю попьем.
– Это тебе кажется, а по мне, так прошла целая вечность, – ответила она, снимая верхнюю одежду в прихожей.
– Следуйте за мной, – продолжая глупо улыбаться, сказал я, направляясь в свой кабинет.
– С виду нормальный ребенок, – сказал я, когда уже сидел за своим креслом, разглядывая ребенка сидящего напротив, – вот только скромный очень, но ведь это не проблема.
– Да, в физическом развитии у него нет отклонений, и все же он ни к чему не тянется, словно, ему все безразлично. Даже компьютером его не привлечь, мультики не смотрит, во дворе с ребятами не играет. Он, словно, робот, у которого нет эмоции. Его любимое занятие – сидеть у окна и смотреть на горизонт. Хотя я толком не могу сказать, куда именно он там смотрит. Просто сидит дома и смотрит в окно, – сказала Оля, и я заметил, как заблестели ее глаза, наполняясь слезами.
