– Не все, – сказал я, пытаясь защититься.
– Может, и не все, но как мне теперь понять, где ложь, а где нет? Кто ты на самом деле?
Не видя смысла скрывать от него что-либо, я начал свой рассказ, как я и представлял его в своих мыслях тысячи раз:
– Я тебе говорил, что я предвижу будущее. Я тебя не обманывал. Это, действительно, мое призвание. И у тебя великое будущее. Ты в силах осуществить свои самые, на первый взгляд, невероятные мечты. Но сидя в своей больнице, ты ничего не добьешься. Тебе надо соглашаться, любой ценой. Чего бы тебе это не стоило, надо оставить свою прошлую жизнь и идти в будущее без оглядки. Я знал, что тебе предложат работу в лаборатории, как и знал, что ты откажешься. Все это время, я пытался убедить тебя, что надо хвататься за появившуюся возможность, но я не знал, как именно тебя убедить в этом, поэтому и придумал историю про девушку и упущенный шанс, пологая, что ты, глядя на мой пример, своего шанса не упустишь. Так что из всего, о чем мы говорили, ложь – это только история про девушку, – закончил я, извиняясь, опустив глаза.
– Звучит не очень убедительно, – подведя итог моей истории, сказал он. – Мы с тобой общались больше трех лет, и ты ни разу не нашел возможности, чтоб признаться мне в своей лжи. Обиднее всего то, что я узнал это от совершенно постороннего человека, которого видел в первый раз. Ты ведь знаешь, этот угол в баре – мое сакральное место. Место, в котором нет лжи и обмана. Поэтому я не хочу больше тебя тут видеть.
– Я тебя понимаю, – с печалью в голосе ответил я. – Если ты захочешь со мной поговорить, просто позвони. Я всегда буду рад тебя слышать. Мне очень жаль, что пришлось тебе врать, надеюсь, это было не напрасно.
Я протянул ему свою визитку, допил бокал, и начал вставать из-за стола.
– Знаешь, – сказал он, заставив меня приостановиться. – Ты действительно хороший предсказатель. Я, пожалуй, откажусь от переезда.
Я на мгновение замер, пытаясь найти какие-то слова, чтоб его переубедить. Но понимая, что чем больше я буду стараться, тем сильнее он будет противиться, я молча развернулся и пошел к выходу. Наставник был прав, моя дружба с ним ничего не решала. Все шло так, как и предписано судьбой, и я опять нехотя ей подыграл.
Я потерял единственного друга, с которым мог общаться. С которым мне не приходилось притворяться. С которым я мог поделиться всеми своими мыслями. Пусть мы виделись всего раз в две недели, но я всегда мог рассчитывать, на этот раз. Он всегда был рад меня видеть, всегда был рад меня выслушать. Теперь у меня оставалась только моя работа и дети, которых приводили мне их родители, ожидавшие услышать насколько талантливо их чадо. А так же появились новые вопросы о том, что же это был за человек, предлагавший химику работу в лаборатории и знавший меня.
