- Есть неподтвержденные данные, что в закрытом блоке наземной базы планеты Бесси находится аварийная капсула с идентификатором щитоносца «Витария» и личным кодом адмирала, - твердо, бескомпромиссно произнес Шторм.Дождался, когда бывший император встанет и, подойдя, замрет настолько близко, что несложно будет заметить, как пульсирует в нетерпении зрачок. – Я отдам приказ штурмовой группе, но…
- Таши не должна об этом узнать, - холодно отрезал Ирадис. – Ни сейчас, ни…
О том, что этого потом может и не быть, понимали оба, но…
Смерть Искандера стала не только утратой, но и проблемой. Его воскрешение могло обернуться катастрофой…
Дождь шел вторые сутки, но так было даже лучше. Мокрая пелена за окном, живой огонь в камине, бокал вина…
Маргрет и Валесантери, беззлобно переругиваясь, играли в слова, Сашка сидел на полу и, откинувшись на подложенную под спину подушку, смотрел, как танцует пламя, ну а он…
- Когда улетаешь?
Олиш наклонил голову, прижимаясь щекой к легшей на его плече ладони. Замер, ловя миг даже не счастья – покоя, о котором и мечтать не мог и улыбнулся, вспоминая прошлую ночь…
Поцелуй был робким, объятия – неуверенными, но они - были!
- Остаюсь с тобой, - придержав ее за руку, поднялся он с кресла. Подхватив Кэтрин под колени, осторожно усадил на свое место, сам устроился на подлокотнике. – Уснули?
- Да, - кивнула она. Вздохнула… показалось, что устало. – Няня с ними.
Маленькой Таши - одиннадцать месяцев, их Олюшке – два…
Их. Олюшке…
- Хочешь, отнесу тебя наверх? – наклонился он к жене, поправил волосы.
Курс лечения сделал свое дело, убрав седину и вернув яркую рыжину, но одна прядь так и не поддалась, оставшись сиять серебром. Как напоминание.
Не изменить, не вычеркнуть…
- Посижу немного с вами, - запахнув тонкую шаль – подарок Маргрет, чуть заметно улыбнулась она. Закрыла на миг глаза.
Надрывная морщинка на лбу. Жестче стала линия губ…
- Как думаешь, кто выиграет? – беспечно поинтересовался Олиш, в очередной раз вырывая Кэтрин из прошлого. Все еще зыбкого, наполненного не столько воспоминаниями, сколько ощущениями, но пугающего теми красками, которые преобладалив мимолетных образах.
Коряво вставший блок сорвало во время родов. Мучительных не только своей продолжительностью, но и тем непониманием, с которым женщина-ребенок смотрела на него сквозь слезы, когда боль на миг отступала, давая короткую передышку.
Страшно? Нет, страшно было, когда вытаскивали Рикрейна, когда вместе в Торреком вызволяли его дочь, когда… Тогда – да, было страшно! Что не успеют, не справятся, не вернутся. Страшно, что останутся там, где некому будет приложить руку к могильному камню, где некому окажется замереть, склонив в горе голову.
