– Государь! – вскричал оружничий. – Опомнись, государь. Так ли делал Иван Василевич? Он измену изводил быстро и не раздумывая мог нанести удар! В том была сила.
– А после его смерти, отчего та сила не помогла его наследнику? Про сие подумай! Не хочу, чтобы и моего сына такая участь ждала. Нельзя сейчас трогать ни Дмитрия Шуйского, ни Мстиславского. И от должностей отстранить их нельзя. Они победу принесли. И наградить их надобно!
– Но они изменники!
– И что с того? Уличить их трудно. Но подумать о противовесе им стоит уже сейчас. Воевода Басманов в Москве и мною обласкан и награжден. Рода он не великого и я его подниму выше многих воевод.
– Басманова?
– А ты и про него что-то знаешь?
– Нет, государь. Но веры и ему не даю пока. Ты не знаешь государь сколь измены на Москве! Сколь ворогов у тебя.
– А ты ведь и про себя думку имеешь, Семен Андреевич? Ведь что будет с тобой, коли помру я и сына моего от власти подвинут?
– Могу пострадать за свою верность тебе, Борис Федорович. Ведь многими делами кровавыми мы связаны. Еще в те поры, когда ты не был государем великим…
– Хватит! – прервал его Годунов. – Хватит о крови, Семен. Лучше скажи как там человек твой в стане самозванца?
– Что сказать, Борис Федорович? Много сделал он.
– Много? Но отчего жив еще Юшка Отрепьев?
– Дак не так просто сие сделать, государь. Да и что в смерти Юшкиной? Поначалу и я приказывал убрать его, и мой человек пытался то сделать. Но потом смекнул, что не в Юшке дело. Одного вора не станет, так они иного найдут.
– Стало убрать вора твой человек не смог?
– Нет, государь, – ответил оружничий. – Но сведения из стана самозванца мне поступают через него.
– И какова цена тем сведениям?
– Много чего узнать можно и благодаря тому врагов упредить.
Годунов вдруг схватился за сердце.
– Что с тобой, государь? – Клешнин подскочил к нему.
– Жжет, – тихо прошептал он. – Лекаря… лекаря кликни…
Оружничий сразу призвал лекарей царя. Двое вбежали в покой со всем необходимым. Клешнин понял, что далее разговора не будет…
Глава 13
Борьба продолжается.
Москва.
Разбойный приказ.
Январь 1605 года.
Дьяк Патрикеев, грозный глава Приказа, сидел в пыточной и смотрел, как стараются палачи. Настоящие были искусники дела своего.. Пытаемый уже столько претерпел, а все был в сознании.
– Говори! – кричал подьячий.
Тот молчал и только пучил глаза.
– Жги! – подьячий отдал приказ палачу и тот приблизил горящий веник к истерзанному и обожжённому телу.
– Скажу! Мочи нет! Все скажу!
