– А ты видела, как уверенно она подняла мой матрац? – не унимается Анита. – Уже одно это говорит само за себя.
– И о чём же оно говорит? – поправляю я ремешок туфли, что давит прямо на больное место. – Где же ещё прятать украденное в нашем общежитии, если не под матрасом?
– А что же ты тогда держала свои листки в чемодане, а не там? – горячится она, повышая голос.
– Может потому, что я ничего не крала? – показываю я глазами в сторону, где устроили засаду. – Да и какая нужда мне что-то доставать из чемодана и прятать? Но будь это не Кейт, а любая другая девушка, и она тоже заглянула бы сначала в тумбочку, а потом под матрас. Так что зря ты на неё наговариваешь, – снова скашиваю я красноречиво глаза. И «слава богу!» Анита догадывается, что за сигналы я ей посылаю.
«Подслушивают?» – произносит она одними губами. И я выразительно киваю в ответ.
– Да я понимаю, что несу всякую херню, – встаёт она и идёт к столику с водой и фруктами, что расставлены по всему саду, продолжая говорить. – Но это от бессилия и обиды. И знаешь, моя ошибка не в том, что я соврала. А в том, что эта роль не моя.
Она наливает два стакана воды доверху, разворачивается и идёт обратно.
– Я не плохая, не стерва, не дрянь, что толкнула тебя в море. Клянусь, я понятия не имела про этих ядовитых ежей, – кажется, повторяется она, пока я слежу во все глаза за кустами, а потом получаю немое указание говорить и громче.
– Ты даже не представляешь, насколько я с тобой согласна, что строить из себя кого-то – неблагодарное занятие. Всегда тем, кто умеет лгать – это сходит с рук, – скриплю я сиденьем, ёрзаю и создаю как можно больше шума, пока она крадётся к кустам. – А мне стоит соврать, и я тут же попадусь. Или стоит, например, сорваться и на кого-то наорать, даже по делу, и тут же чувствую себя виноватой…
Визг, что доносится из-за подстриженных по пояс кустов, когда Анита выплёскивает туда оба стакана воды, заглушает мои последние слова.
– Дура! Идиотка! Бешеная змея! Психованная! – с такими выкриками покидают своё укрытие неудавшиеся шпионки.
– Бешеная змея? – убедившись, что больше за живой изгородью никто не притаился, разворачивается Анита.
– В своей чёрной шёлковой пижаме ты правда была похожа на аспида, – пожимаю я плечами. – Но я бы назвала тебя «Туча», даже «Тучка».
– Почему? – с подозрением смотрит она на своё тёмно-лиловое платье.
– Потому что вот, – показываю я её объёмную причёску. – Потому что «грозовая». А ещё потому, что всех вечно поливаешь. И даже топишь, – улыбаюсь я, пока она возвращает стаканы на место.
