– Заходи. Садись, – двигается Анита, уступая мне место на кровати рядом с собой. И даже изображает на лице такую радужную улыбку, словно действительно рада меня видеть.
– Спасибо. Я постою, – игнорирую я приглашение. – Будь добра верни мне то, что ты у меня взяла.
– Я? – встаёт она. И удивление на её лицо аж подкупает искренностью. – Но я ничего у тебя не брала.
– Правда? А зачем же рылась в моих вещах?
– Или тоже скажешь: не рылась? – встаёт рядом со мной Кейт.
– Так я хотела принести тебе чистую пижаму, взамен той, что ты промочила на море, – таращит Анита свои чёрные выпученные глазищи. И ведь как назло даже от стыда не краснеет. На смуглой коже не видать. – Но у тебя второй пижамы не нашлось.
– А зачем соврала, что это Ева тебя попросила? – гаденьким голоском подвякивает Кейт.
– Потому что долго было объяснять, – морщится Анита, всем своим видом давая понять, что опустила тут часть предложения где было «тебе дуре». – Начались бы ненужные вопросы. А ты кажется торопилась? – прямо обжигает она её взглядом, пугая блестящими в полумраке комнаты белками.
– И всё же верни, что ты взяла.
– Ева, я ничего не брала, – упрямо вскидывает она подбородок.
– Как же ты тогда узнала про моего брата?
– Прочитала вырезки, на которые наткнулась в чемодане. Но брать ничего не брала. А у тебя что-то пропало?
– Да, – киваю я, не понимая, можно ли ей верить. – Кое-что пропало. Очень ценное. И поскольку именно ты лазила в мой чемодан, у меня есть все основания подозревать, что именно ты это и украла.
Ужас, что появляется на её лице, кажется искренним ещё больше, чем до этого её удивление.
«Что там было в правилах про воровство? – пытаюсь вспомнить я, глядя в её округлившиеся глаза. – Выгоняют без разговоров? А ведь я об этом даже не подумала».
– Клянусь, я ничего не брала.
– А давайте мы позовём охрану и пусть они устроят обыск, – выступает вперёд Кейт.
– Да иди сама ищи, – хмыкает Анита и демонстративно отходит от своей кровати. – Давай, давай, не стесняйся! Я тебе разрешаю.
– Ева, что у тебя пропало? – открывает она ящик тумбочки и достаёт оттуда коробочку. – Ого, какие красивые серёжки! Это тебе Адам подарил? – любуется она поблёскивающими золотыми пластинками и кладёт обратно.
– Кейт, прекрати! – пытаюсь я её образумить.
Но после выпитого крюшона, битв на подушках и окрылённая завтрашним свиданием с Адамом, она, видимо, считает себя бессмертной. Небрежно захлопнув ящик, она отшвыривает в сторону одеяло и приподнимает матрас.
