— Пять раз «не волноваться», тетушка!
— Потому что волнением ты все испортишь! У тебя от природы королевские манеры, Сэрие.
— Но как же так, тетушка! Еще вчера я крала, чтобы не умереть с голоду, а сегодня, в тафте и парче, я буду танцевать на балу господина Эстели!
— Глупая ты девочка…
— А вы — добрая тетушка…
Когда они прибыли в дом графа Эстели, вся Хрустальная уже знала о Сэрие и желала на нее посмотреть. Эстели принял невесту и ее племянницу как родных, представил обществу, поцеловал в щеки, и Сэрие оказалась полностью захвачена красотою бала и танцевала до тех пор, пока совсем не выбилась из сил, но и тогда юноши не давали ей продыху; весь город желал с ней оттанцевать! Весь город уже, заочно, любил и обожал Сэрие, знал ее имя, хотел видеть ее за обеденным столом в своем доме и, бедняжка, она даже не успевала отвечать на приглашения, предложения, просьбы…
— Ах, тетушка! Я совсем без сил, — пожаловалась она, упав на диван рядом с Эрмерой, которую за весь вечер пригласили на танец всего пару раз: Эстели и деловые партнеры.
— Что ж! Балы — не отдых. Вот, возьми бутербродик.
— Как же странно, тетушка, — потянула Сэрие, вертя между пальцев крошечный кусочек хлеба, — вроде бы на балу у графа, вроде бы крыша в золоте и ковер на полу, но закуски такие дешевые, ковер такой выцветший, и там, в уголках зала, там осыпалась штукатурка, и я, кажется, даже видела какое-то проросшее внутрь растение…
— Что сказать! Финансовые дела Эстели не в лучшем состоянии.
— Как же так, он же граф…
— А я — простолюдинка! А однако же, погляди, алмазы на моей груди стоят больше, чем весь этот дом!
— Но почему вы женитесь, тетушка?
— Как, почему? Потому что мы любим друг друга!
Этот ответ пришелся Сэрие по душе, и она заулыбалась, зарумянилась, захихикала, и снова спросила, когда же увидит свою дорогую тетушку в свадебном уборе. Эрмера кивнула этому вопросу и собственным мыслям, и сказала себе: а ведь действительно! А ведь самое время заняться подбором ткани, цветов, декораций…
— Люди просто в восторге от малышки Сэрие! — воскликнул Эстели, подходя к ним. — Всего за какой-то день ты стала всеобщей любимицей, а это уже о чем-то говорит.
— Ах, ну что вы, граф, вы мне льстите, не так уж я и…
— Ну, кокетничаешь ты точно как настоящая светская дама! — засмеялся добродушно Эстели. — Неужто женщины и правда впитывают талант к кокетству с молоком матери?
— О нет, дело в атмосфере! Здесь и воздух такой, знаете, возвышенный и эстетичный, и я, вдыхая его, кажется, становлюсь чуточку больше дворянкой… Может потому, что особняк старинный?
