– Это ты у нас самый… И пойду.
Чий оглядел их, было ясно, что теперь никого уже так просто не уймёшь, теперь им не объяснишь ничего. Люди, которые недавно совсем бежали, забыв обо всём, спасая себя, теперь бессознательно выливали свой страх. Они теперь в раз все стали твердолобые. Он понимал, что это общечеловеческое, что, когда человека раз вот так вот напугать, он перестаёт об этом думать объективно. Он и сам теперь ни за что бы не вернулся в те заросли, хотя это тоже глупо, наверное, не пасутся же они там. Ну, он, может, и вернулся бы, заставил бы себя, если бы очень надо было, а они нет, и если бы не птицы эти, шли бы они сейчас назад, и ничего бы он, Чий, не сделал, а, может быть, плюнул бы на всё на это и даже не пытался. Хотя, опять же, глупо. Птицы могли быть везде: и здесь, и в кустах, на ночлеге, могли вообще их бросить и жрать сейчас что-нибудь где- нибудь в совсем другом месте, а могли, например, ждать их там, где они в Степь хотят пройти… Могли бы? Он задумался на мгновение, представив, как они выглядят. Неприятно. Шея, короткая и мощная, широкий зубастый клюв… Мерзко. И глаза, глаза – главное, как у человека, как будто думать может… Эти бы могли.
Изран дождался, пока они уймутся:
– А если серьёзно, ты как думаешь?
– А если серьёзно, то, вряд ли, по-моему. Вы почему туда сразу не пошли? Глубже стало, ну, и как вы там что искать собрались? Не знаю, вряд ли.
– Может хотя бы сходим, кто посообразительнее, посмотрим?
Чий понял, что Изран тоже волнуется, ни уверенности его обычной не было, ни тона приказного, в правой руке то ли трава какая-то, то ли ветка, которую до этого теребил. Тоже за последнее цепляется.
А если не получится ничего, опять в жиже ночевать? У нас есть нечего, а мы сейчас бегать будем, а то, что близко там, не говорит это ни о чём.
«Получится. А здесь мы что?..» – вокруг опять загомонили. Тольнак не стал отвечать. Изран выглядел немного потерянным. Сидел, задумчиво опустив голову, зажав в обеих руках эти прутики свои. Он, видимо, не ожидал такого, расчувствовался, думал: денёк ещё, и они уже домой идут, и вдруг сейчас только понял, что так вот уже не будет. И выходит на деле совсем по-другому, что абсолютно не вяжется с его планами.
– Ну и что ты предлагаешь? – к Тольнаку повернулся Краюха.
– А что тут, Краюха, предлагать, – Чий поудобнее сел на бревне, так что теперь стало видно их обоих. – Сначала поискать, где обосноваться можно, потом поесть чего-нибудь. Не найдём, – он развёл руками.
