Норманн почти за шкирку вытащил из светлого нутра ската грустную, апатичную Акту, одетую в его же теплый комбинезон и меховые сапожки Кэсси, подхватил ее на руки, легко пробежался вместе с ней по посадочному крылу, ссадил свою белобрысую ношу на макушку ската и пристроился рядом, подтолкнув Акту плечом:
– Последний пункт нашего маршрута. Последняя экскурсия, ты слышишь? После я от тебя отстану.
Жрица опустила голову ниже, прикрыла глаза – печальная, поникшая и тихая.
Норманн вздохнул, сел поудобнее, скрестив ноги, приметил показавшийся из волны неподалеку белый холмик и с хитрецой глянул на свою спутницу: «Помирать она надумала из-за какой-то умолкшей внутренней химеры… ага, как же! Так, скан показал четыре взрослых особи, но в глубине могут быть еще. Сейча-а-ас для тебя споют, Беляшик. Так споют, что мало не покажется».
Высокий протяжный полувскрик-полускрежет разорвал темные волны, низкую сизую облачность, отразился от скал, защелкал, засвистел; глубоко, монотонно погудел на одной ноте и затих.
Акта вытаращилась, вскинулась, вскочила на ноги и завертелась на месте. Норманн прихватил изумленную девицу за штаны и усадил рядом с собой, на всякий случай придерживая ее за шлевки на поясе. Жрица крутила головой из стороны в сторону, прислушиваясь, отчаянно вглядывалась, щурясь…
Вода справа от серебристого ската забурлила, вновь задорно щелкнула и взметнулась высокими белыми фонтанчиками.
Многоголосая, странная, нечеловеческая, необычайно громкая песня вновь загудела-заскрежетала, вибрируя, и прокатилась по округе волнами.
Задохнувшись от эмоций, Акта улеглась на живот, резво подползла к краю, жадно рассматривая показавшиеся из воды белоснежные глянцевые холки, большие темные глаза, лобастые головы, курносые носы, и опустила вниз руку, чтобы потрогать, однако Норманн вновь схватил легкомысленную девицу, уже за щиколотки, быстро подтягивая к себе, и предупредил:
– Лапки тянуть не стоит. Они могут быть агрессивными в это время года. Это местные киты – белые нарвалы. Очухалась? Хорошо. Не будем им мешать. Я тебя обманул – это не последний пункт маршрута. Есть еще один, здесь совсем недалеко лететь, пойдем.
Серебристый скат дернул заостренным хвостом, закрыл шлюз за хозяином и пассажиркой, убрал посадочные крылья и плавно набрал высоту, поворачивая к берегу.
Вдогонку ему грянул резонансный хор китов-песенников.
* * *
Окутавшая континент молочная дымка была плотной, крадущей звуки, запахи и тени. Пустошь тонко похрустывала под ногами – местные кустарники каждый сезон сбрасывали отжившие нижние веточки. Надежно укрытый в пелене густого тумана, челнок-скат продул сопла и затих, прижимаясь пузом к дальней посадочной площадке – притаился.
