Пеликан - Алек Д'Асти

1. Стерх

Стерх был пьян. Второй раз за неделю.

Тьма укрывала город-порт, увенчанный треугольным замком госпожи, а заодно и пьяного сердитого Стерха. Местное дурное пойло отдавало прогорклой тиной. Изредка – забродившей красной ягодой. Если повезет.

Зимний залив, покорившийся ночному небу, грустно вздохнул, набрал скорость и выплеснулся, омывая узкие переулки города. Соленая вода ни на миг не оставалась спокойной – верткие суденышки безостановочно сновали туда-сюда. Экипаж небольшой шхуны заканчивал выгрузку товара.

Стерх поворчал немного себе под нос и усмехнулся – контрабандисты любили эту тихую ночную пору. Последние несколько дней госпожа с ее жутковатым альтер эго не показывались на публике, и мелкие людишки немедленно воспряли духом, молниеносно наладив бойкую ночную торговлю в обход казны…

Мокрая брусчатка, казалось, с трудом выдерживала натиск океана. Залив врывался в пригороды порта ледяной волной, расплодив по углам приземистых каменных зданий колонии пушистой плесени.

Воздух был нехорош. Маленькая круглая площадь у таверны пропахла рыбьей требухой. Ремонтные доки неподалеку поскрипывали ржавчиной. Треугольный замок госпожи отчего-то звучал кисловато, будто панически, с едва заметными нотками цветов Перевертыша… Стерх прекратил принюхиваться, чтоб окончательно не захлебнуться этой отвратной какофонией, и нахохлился, пробормотав себе под нос:

– Четыре века. Докатился, дошагал, дополз. Из предпочтений лишь юркая молодая кровь и понабрехать покрасивше. Скучно. Следующие четыре века? Смысл. Нужен смысл.

Хмельное пойло обнаружить эту эфемерную сущность не помогло. Теплая соленость яремной вены обычно справлялась не только с этой, но и любой другой философской проблемой на раз, но Стерх сегодня не был настроен так сытно поужинать: «Или позавтракать?.. Поди разбери эти тонкости», – очередная шелестящая волна прилива неласково ткнулась ему в высокие сапоги. Ночь удушливо продавила окрестности – с дальних островов на город-порт надвинулась густая пелена тумана.

Стерх неторопливо прошелся вдоль кривоватой улицы, рассматривая ставший матово-серым воздух вокруг: «Плотная завеса. Скрадывает звуки. Отражает силуэты, будто портит. И вновь со стороны алых знамен – Драконы. Да уж. Видали мы таких драконов. Ящерки трусливые. Чуть порычишь и уже жирный, отброшенный хвост у ног дергается. Туман… просто взвесь мельчайших капелек, а скажут, мол, драконьи выдохи, не иначе. Чушь несусветная. Чушь. Чушь. Пустые головы!»