И по неизвестной причине я, кажется, больше верила Никлаусу…
Мы поднимаемся на второй этаж и идём прямиком в комнату Никлауса. В Запретную когда-то комнату. Но… Зачем?
– Ник…
– Из моего окна есть выход на крышу. Там классно, и если ты не торопишься к своей мисс Лейн или ещё куда…
– Не тороплюсь, – заверяю я его поспешно.
Никлаус тихо смеётся и сильнее сжимает пальцы на моей руке:
– Отлично.
Я глупо улыбаюсь, когда он отпускает меня, чтобы поднять створку окна вверх и уступить мне возможность выбраться на крышу под небольшим уклоном первой. Я забираюсь на подоконник с ногами, спускаю их на черепицу и, отступив чуть в сторону, сажусь у стены. Порыв тёплого ветра подхватывает мои волосы и подол платья, оправляю его, зафиксировав между ног, а волосы заправляю за уши. Рядом садится Никлаус и смотрит вдаль. Мы некоторое время молчим, а затем он предлагает:
– Спрашивай. О том, о чём хотела спросить на кухне.
Я снова кусаю губы, наблюдая, как соседский мальчишка играет с щенком во внутреннем дворе, который отсюда хорошо видно. Щенок забавно тявкает, пытаясь укусить своего маленького хозяина за пятку.
– Почему ты возненавидел Оливера? – тихо спрашиваю я в итоге.
– Он меня вынудил. Нет, я не то, чтобы старался его понять, подружиться с ним и всё такое, но и не делал ему что-то на зло. Мне тогда очень нравилась борьба… Всё детство мотался по больницам, затем операция, восстановление, наблюдение – не до демонстрации силы. И вдруг тренер меня хвалит, пророчит успешное будущее, потому что я подхожу к бою с умом и невероятной ловкостью. Мне нравились те ощущения, гордость на лице отца… Пока Ол это всё не похерил, поступив в ту же секцию. Первое время я старался не обращать внимания на то, как он из кожи вон лезет, чтобы обойти меня. А затем у нас случился бой. Я победил, и Оливер психанул. По-настоящему взбесился. Сказал, что сделает смыслом своей жизни то, чтобы эта моя победа оказалась первой и последней.
– Ну, а ты? – неосознанно поторапливаю я Никлауса, потому что он замолкает.
Ник смотрит на меня и усмехается:
– Ну, а я бросил борьбу, чтобы не дать ему такую возможность.
– Жалеешь? – выдыхаю я.
– Уже нет. Через год или два я обзавёлся другими стремлениями, но с братом… Соперничать с Оливером мы не перестали, как ты хорошо знаешь.
– А что на счёт регби? – вспоминаю я. – Ты стал капитаном команды в отместку за тот случай с борьбой?
– Нет, – хмурится Ник. – С чего ты взяла?
– Оливер сказал, что любил эту игру, пока ты не вмешался…
