Максимилиан скрипнул зубами, но сказал слова большой клятвы. Теперь, если он хоть кого-то из нас тронет, то последствия этого будут плачевны. Я смотрела на принца и не понимала, зачем он дал клятву, но чужие проблемы не моя головная боль.
Принц, наконец, сказал то, ради чего собрал герцогов:
— Я считаю, что Благодатные горы нужно присоединить к Шунии.
Все помолчали, а потом Карл спросил:
— Зачем?
— Эти горы очень богаты. А сейчас там ошиваются все, кому не лень. Мы должны сделать так, чтобы они принадлежали нам и приносили прибыли только нашей империи.
Филипп поморщился.
— А то, что люди Георга вывозят оттуда массу ценностей, вас не смущает? Вы понимаете, что если вы пойдёте войной на соседей, то этот поток иссякнет. И не факт, что потом Георг сможет восстановить прежние связи и наладить добычу ценностей.
Максимилиан посмотрел на меня, но я не стала комментировать слова Филиппа, но принц смотрел на меня так долго, что пришлось сказать:
— Мои люди вывозят много ценностей. Казне это приносит почти двадцать процентов.
— Общее количество денег, которые приносят герцоги, почти восемьдесят процентов, — сказал Филипп.
Герцог отвечал за финансы и уж точно знал, кто и сколько приносит. Я усмехнулась. Мои коллеги подмяли под себя почти всё. Большая часть торговцев становились их вассалами. У меня у самой почти тысяча богатых торговцев и промышленников, которые платили мне деньги за покровительство. Большая часть этих людей торговали магическими товарами. Остальные герцоги тоже не бедствовали. Кроме Тейлора, но там странная ситуация.
Максимилиан посмотрел на меня, но я молчала. Мне стычки не нужны в любом случае. Наконец, мне пришлось сказать:
— Если начнётся операция в горах, то казна потеряет много денег, но главное, мы потеряем массу полезных товаров, которые так же нужны и для войны. Молнии точно никто не будет производить. Материал для них добывается очень сложно и только в горах. Там два месторождения паркина. Оба принадлежат мне.
— Паркин приходит к нам? — поинтересовался Максимилиан.
— Да. После обработки удовлетворяются наши потребности, излишки продаются. А вы сами знаете, сколько стоит этот материал.
Принц смотрел на меня с недоумением. Я закатила глаза.
— Большая часть этого материала идёт не на молнии, а на батареи для машин. Мы единственные производим их. Если прекратится добыча материала, то придётся либо переходить на пар, как духовники, либо садиться на лошадей. Распределение доходов, согласно договору, идёт так — четыре тысячи с фунта получает казна, три тысячи торговцы, три тысячи я.
