Он подтянул с прикроватной тумбочки часы, поднес к глазам. «Сколько?» Он хмыкнул: «Как обычно…» – «Что, действительно?! Полпервого?» – «Ага». Он пощелкал по стеклу ногтем: «Пошли», она сморщила нос и противно, копируя Регинины интонации, сказала: «Шо-то вы, Александр, нагрешили где-то. Надо разобраться». Оба рассмеялись. Он потянулся к телефону: «Восемь». – «Восемь… – повторила она, глянула в окно. – А дождь-то кончился!»
Пока он собирался в душ, она пошла готовить завтрак из остатков вчерашнего пиршества: «Хоть колбаску поджарю, с сыром». Он вернулся, в комнате ее не было, но из окна уже тянуло вкусными запахами, и он выглянул в окно. Она возилась у плитки, все в том же платье, с сохнущими на выглянувшем солнце волосами. «Иллюзия семьи, иллюзия дома, – подумал он, и снова красные цифры зажглись в его голове: – До расставания осталось…»
Она, почувствовав его присутствие, подняла голову, махнула рукой: «Александр Иваныч, кушать иди! Захвати там из холодильника остатки?»
Он выгреб остатки сока, несколько батончиков халвы, полбулки нарезки, спустился. Богомила уже хлопотала возле стола, расставляла тарелки. Он присвистнул: «Откуда такое богатство?» Она улыбнулась довольно: «Похожа я на добытчицу? Пока ты плескался в душе, я тут познакомилась с твоими соотечественниками, они сегодня съезжают, вот и отдали нам остатки своих продуктов – десяток яиц, лук-чеснок, ветчину».
По лестнице сверху загрохотали шаги, появился какой-то мужик – одутловатое лицо, очки, майка, шорты. «А вот и Николай, познакомься!» Он сунул руку, пожал, поблагодарил за дары. «Да вы что! Это вы нас выручили! Не выбрасывать же добро!» Богомила, улыбаясь, кивала.
Николай убежал, они сели завтракать. Впервые за эти дни в походе он вдруг сказал: «Я помолюсь? Ты не против?» Она замахала руками: «Конечно, молись!». Он видел, как она склонила голову, закрыл глаза, произнес застольную молитву. Она размашисто перекрестилась, подняла глаза: «Ну, Александр Иваныч, смачного!»
…К береговой линии южной части города скатились быстро – даже из их хостела, расположенного на холме, была видна полоса моря. Катили, сворачивали на бесчисленных кольцевых перекрестках Эйлата, проезжали дома попроще и особняки, гостиницы и апартаменты – в этом курортном городке все было заточено под отдых. Каждое кольцо-перекресток было неповторимо: там – пальмы в круг, там кусты узорами, там абстрактные скульптуры, а в одном месте в кругу стояли бронзовые музыканты.
