Между тѣмъ Элликъ торжественно продолжалъ:
-- Попрошу васъ не перебивать меня. Я еще разъ повторяю, что вы явились сюда, чтобы низвергнуть власть браминовъ
Сандерсъ хотѣлъ что-то сказать, но комиссаръ предупредилъ его, подозвавъ одного сипая.
-- Встань подлѣ этогр бандита и при первомъ его движеніи ударь его прикладомъ, приказалъ суровый комиссаръ.
У Іеровоама со страха челюсть задрожала, а Элликъ продолжалъ свое обвиненіе:
-- Прибывъ въ Бомбей съ этими преданными вамъ матросами, въ заранѣе нанятомъ вами помѣстьѣ, въ окрестностяхъ Бомбея, вы соорудили эту гостинницу-автомобиль и отправили въ Орангабадъ. Тамъ со смѣлостью, достойной удивленія, въ держали пари, что остановите колесницу Ягернаута, и выиграли это пари. Теперь потрудитесь мнѣ объяснить цѣль вашего поступка.
-- Но я положительно ничего объ этомъ не знаю... растерялся Сандерсъ, если я и сдѣлалъ что нибудь подобное, то вѣроятно, въ состояніи сомнамбулизма... Я ничего не помню.
-- Вижу, что вамъ, господинъ бандитъ, не угодно отвѣчать энергично заявилъ комиссаръ, въ такомъ случаѣ я допрошу вашихъ сообщниковъ. Эй, ты, старый матросъ, выйди впередъ,-- обратился онъ къ Вильгельминѣ.
-- Я! возмушенно воскликнула госпожа Сандерсъ.
-- Ну да, ты! Что ломаешься! Не смотря на твой нарядъ въ тебѣ не трудно признать стараго морского волка; по длинному носу, покраснѣвшему отъ пьянства, по жиденькимъ усамъ и костлявому сложенію въ тебѣ немудрено угадать боцмана.
-- Идіотъ, нахалъ, скотина, старая кляча! разразилась оскорбленная женщина.
-- До чего грубы эти матросы замѣтила Льоо.
-- Что дѣлать, душечка моя ненаглядная, отъ людей, проводящихъ всю свою жизнь въ обществѣ китовъ, акулъ, кашалотовъ и трески, нельзя ничего требовать иного. Имъ негдѣ учиться хорошимъ манерамъ и умѣнью себя держать въ обществѣ.
Затѣмъ, дружески хлопнувъ Вильгельмину по плечу, комиссаръ продолжалъ:
-- Ну, успокойся, старина, облегчилъ свою душу бранью, и довольно. Теперь поговоримъ о дѣлѣ.
-- Лучше бы вы сдерживали свой языкъ, когда говорите съ женщиной! въ бѣшенствѣ крикнула госпожа Сандерсъ.
-- Да гдѣ ты здѣсь увидѣлъ слабую женщину?
-- А я!..
-- Это ты, слабая женщина? и комиссаръ, не смотря на свою серьезность, разразился смѣхомъ. Льоо послѣдовала его примѣру.
-- Ну да, я -- слабая женщина, я -- мистриссъ Сандерсъ, я -- мать, я -- избранный сосудъ, о которомъ говорится въ Священномъ Писаніи, я шандалъ о семи свѣчахъ, потому, что у меня семь дочерей...
Гомерическій хохотъ комиссара, Льоо и сипаевъ покрылъ слова Вильгельмины.
