В период основания «Колокола» Герцен и Огарев, обманываясь относительно подлинных целей и намерений правительства Александра II, допускали возможность мирного разрешения стоявших перед Россией коренных внутренних проблем.
Герцен после смерти Николая I возлагал надежды на нового царя, рассчитывая, что в обстановке, созданной Крымской войной, под напором общественного мнения Александр II не сможет следовать политике своего отца и должен будет пойти по пути удовлетворения самых назревших общественных потребностей. Герцен требовал от Александра II осуществления той программы реформ (освобождение крестьян с землей, введение гласности и пр.), о которой выше говорилось.
Несмотря на разочарования, принесенные первыми же годами нового царствования, Герцен тогда не отказывался от надежд на Александра II и противопоставлял царя дворянской верхушке, его окружавшей. Герцен одно время задавался несбыточной целью: оторвать Александра II от аристократических и крепостнических верхов дворянства. Он теоретически допускал, что царская власть может существовать и действовать независимо от них и против них, он призывал царя опереться на народ и на «всех мыслящих и образованных людей в России»[192].
Своеобразным дополнением к статьям Герцена, в которых он давал в те годы выражение своим надеждам на верховную власть, может служить неизданная тогда статья Огарева, озаглавленная: «Что бы сделал Петр Великий?» Автор изображал Петра как «царя-революционера» и мечтал о новом Петре, который быстро должен был бы осуществить, в сложившихся в 50-х годах условиях, программу преобразований. Свои пожелания автор подытоживал в следующих словах: «В наше время Петр Великий с неутомимой деятельностью и гениальной быстротою – уничтожил бы крепостное право, преобразовал бы чиновничество (т.е. административную и
Надежды и иллюзии Герцена и Огарева были проявлением либеральных колебаний и тенденций, происхождение и характер которых объяснены в гениальной ленинской работе «Памяти Герцена». В.И. Ленин связывал отступления Герцена от демократизма к либерализму, апелляцию Герцена к верхам с его принадлежностью к «помещичьей, барской среде» (другими словами – с его ограниченностью, как представителя дворянского поколения революционеров), с тем обстоятельством, что он, покинув Россию в 1847 г., еще не видел в ней революционного народа и «не мог верить в него». Глубокий смысл имеет вывод Ленина о том, что «при всех колебаниях Герцена между демократизмом и либерализмом, демократ все же брал в нем верх»
