— Одна из твоих любимых.
Гаунт кивнул. — Да, именно.
— Какая там фраза, знаменитая фраза? «Умирая, мы заканчиваем наше служение Императору?» Или что-то такое?
— Полагаю, ты имеешь ввиду «Только в смерти заканчивается долг», — сказал Гаунт. Полковник-комиссар пялился на свои ноги. Его грязные пальцы торчали из дыр в носках. Он покачал ими.
— Точно, — сказал Дорден.
— Конечно, фраза не принадлежит автору, — сказал Гаунт, озабоченный своими ногами. — Старая поговорка.
Дорден кивнул. — И приводящая в уныние.
Гаунт посмотрел на него. — Приводящая в уныние? Ты не планируешь умереть на службе Богу-Императору? Ты что-то хочешь сказать своему комиссару, Толин? — Дорден тихо рассмеялся. — Ты знаешь, сколько мне лет, Ибрам?
Гаунт пожал плечами.
— Ну, — произнес Дорден, — скажем так, если бы я выбрал выйти в отставку по меркам Гвардии, в соответствии с эдиктами, я был бы свободным человеком уже тринадцать лет.
— Фес? Серьезно?
Толин Дорден улыбнулся. — Выход в отставку, конечно, добровольный. К тому же, куда бы я отправился? — Гаунт не ответил.
— Ты знаешь, как я вижу окончание своих дней? — спросил Дорден. — В качестве местного доктора. Местного доктора, служащего в какой-нибудь тихой общине на фермерском мире. Это бы мне подошло. Наступают дни, когда я стану слишком старым, слишком медленным, чтобы держать темп Танитского Первого, так что вот где я хочу оказаться. Сможешь оставить меня где-нибудь? Где-нибудь, где я смогу лечить растяжения, грипп и малярию, и случайно сломанную кость или колики у новорожденного. В каком-нибудь тихом месте. Ты сделаешь это для меня, когда наступит день?
— Ты всегда будешь с нами, — резко ответил Гаунт.
— Чего я и боюсь.
Гаунт уставился на него. — Боишься?
Дорден вздохнул. — Сколько еще, Ибрам? Сколько еще лет, сколько еще сражений? Мы все когда-нибудь умрем. Я видел, как умер мой мир, и сейчас я иду от войны к войне смотря, как уходят последние из моего народа, один за другим. Я не хочу быть последним Танитцем, Ибрам, соскребающим кровь с хирургического стола, пока они увозят предпоследнего Танитца в мешке для трупов.
— Все будет не так... — начал Гаунт.
— Нет, не так, — согласился Дорден. — Однажды я просто стану слишком старым и немощным, и тебе придется освободить меня от службы.
— Вряд ли. Посмотри на Цвейла.
Дорден ухмыльнулся. — Если этот старый дурак ошибается, люди не умирают. — Гаунт встал. — Когда придет время, я найду тебе этот фермерский мир, — сказал он. — Обещаю. Может быть, это даже будет мир, где поселятся Танитцы. Наша награда за службу.
