— Ибрам, ты честно веришь, что такое когда-нибудь произойдет? — Гаунт долго молчал. — Нет, — наконец сказал он.
Магистр Войны Слайдо обещал Гаунту право на поселение на первом мире, который он завоюет, в качестве награды после Балгаута. Гаунт всегда намеревался разделить эту награду с бездомными Танитцами.
— Почему-то, я сомневаюсь, что Макарот выполнить поспешное обещание, которое сделал его предшественник, — тихо сказал Гаунт.
— Даже если он намеревается сделать это, — сказал Дорден, — тогда просто убедись, что мы здесь не победим. Танитцы линчуют тебя, если ты выиграешь этот дурной булыжник для них.
Дорден посмотрел на пустые места на стенах.
— Я размышляю, что здесь висело, — сказал он.
— Да? — ответил Гаунт. — Все, над чем я задумывался… кто снял это все?
— А что насчет тебя? — спросил Дорден.
— Меня? А что насчет меня?
— Как ты видишь окончание своей службы?
Гаунт вздохнул и снова сел. — Толин, мы оба знаем, как закончится моя служба, раньше или позже.
Он посмотрел вниз на свои носки. — У тебя есть иголка с ниткой? Конечно же, у тебя есть.
— Ты можешь штопать? — с легкой улыбкой спросил Дорден.
— Я могу научиться штопать. Это неподобающе для человека моего звания.
— У тебя есть запасные носки?
— Это мои запасные носки.
— Диккерсон.
— Что?
— Диккерсон, высокий Белладонец в банде Аркуды. Я слышал, что он штопает носки за несколько монет. Он хорош. Был портным до Гвардии. Возможно, он заштопает твои бесплатно.
— Спасибо за подсказку.
Внезапно Эзра поднялся, с поднятым рейнбоу. Гаунт с Дорденом обернулись.
Вошел Роун.
— Это, всего лишь, Роун, — сказал Гаунт Эзре. Партизан не опустил свое оружие.
— Что такое? — спросил Гаунт Роуна.
— Крийд считает, что что-то нашла, — сказал Роун.
Теплая вонь энергии встретила Баскевиля, когда он вошел в силовую комнату.
Комната была длинной и прямоугольной, с покатой крышей. В ней доминировала громада силового концентратора, железного котла размером с десантную капсулу. Силовые питатели шли от котла в широкое углубление на крыше, а зарешеченные щели по бокам котла пульсировали медленным светом, который совпадал с медленным ритмом освещения дома. Баскевиль мог чувствовать пульсирующее тепло. Котел не производил ни звука. Какая бы реакция не происходила внутри, она была на удивление тихой.
Огневая команда, прикрепленная к охране силовой комнаты, играла в карты у основания лестницы. Они встали, когда он подошел, но он махнул им возвращаться к игре, с улыбкой.
