– Если дело в энергометре, я смогу полететь на Титан? Вы же должны тогда восстановить мою репутацию!
Он даже вскочил с места, тяжело дыша.
– Титан? – машинально переспросил Новиков, обернувшись. Он даже забыл, чем Матвей занимался и чего лишился. Его это, в сущности, и не интересовало, потому он рассеянно пожимал плечами. – Посмотрим, может и можно что-то сделать, а может и нет. Завтра об этом поговорим.
Теперь, когда энергометр был у него, ему стало спокойней, и задерживаться в чужом доме он не собирался, потому быстро ушел, а Матвей проводил его растерянным взглядом и отступил к дивану, чтобы сесть. У него снова кружилась голова, а в темноте комнаты полыхнула красная вспышка. Энергометр с чужой руки потерял сигнал.
Матвей понимал, что стоит выбежать из дома, позвать Новикова, показать ему красный экран, но сил на то, чтобы подняться на ноги, не было. Хотелось просто лечь и не шевелиться.
У Михаила Денисова дрожали руки, а ведь он сам считал, что страх ему неведом. Звонок адвоката выбил его из равновесия, хотя за миг до этого он вырисовывал в воздухе такие пируэты, что зрители с трибун вскрикивали от ужаса. Свое коронное падение он тоже продемонстрировал. Привычно расстегнул замок энергометра, хладнокровно отсчитал десять секунд, даже волноваться не стал в свободном падении, а потом застегнул, посчитал до трех и рванул рычаг уже у самой земли, снова и снова проверяя точность расчетов на практике.
При этом даже дыхание нервно не сбилось, а теперь сердце в груди колотилось так, что страшно было взлетать. Новость о дарственной выбила землю из-под ног и заставила устыдиться. Он старался не думать о делах брата, заставлял себя злиться, а в итоге теперь не мог взять себя в руки. Он успел представить, что дозвониться Матвею уже не сможет, и остро ощутил свою вину.
– Соберись! – сказал он сам себе, сделал несколько глубоких вдохов и взлетел прямо на скаре, уже при взлете отправляя запрос на сверхзвук. Подобная скорость разрешена лишь на гонках и в работе спецслужб.
Скары внешне совсем не походили на капсулы. У них были острые носы. Они напоминали половину восьмигранной пирамиды, каждое ребро которой заканчивалось острым шипом. Проводить по такому подобию крыльев рукой Миша любил. Его это успокаивало, а сегодня он даже забыл прикоснуться к ним перед полетом.
Старый скар «чихал» при старте. Двигатель нуждался в ремонте, а Норман уверял, что разумней и проще купить новый.
