Мне не хотелось сделать хуже, поэтому я затихла и просто смотрела в глаза женщине, ожидая ее дальнейших действий и слов.
Если что-то будет слишком – я прерву.
Профессор потянулась к моей голове и погладила меня по волосам.
– Как поживаешь?
Мне отвечать? И что ответить? Хорошо? А что, если это только ухудшит ее состояние?
– У тебя все хорошо? – снова спросила женщина, по-матерински нежно заглядывая мне в глаза.
У меня создалось ощущение, что я обманщица, мошенница. Что я втерлась в доверие, прикинулась ее дочерью и будто чего-то добиваюсь. Стало неудобно и колко в чужой шкурке. Не привыкла я, чтобы кто-то, кроме мамы, так на меня смотрел и гладил по голове.
– Ты хорошо питаешься? – Женщина опустила руку с головы на мое плечо, провела вниз до локтя и сжала. – Надеюсь, ты не худеешь?
Взгляд преподавателя становился все взбудораженней.
Я молчала, будто мне заклеили рот скотчем.
– Ночи в лагере теплые?
Лагерь? Неужели мать потеряла дочь там?
– У тебя есть там подружки?
Кажется, так и есть.
Но где был этот лагерь, в котором произошла трагедия? Скорее всего, у моря, там вероятность несчастного случая больше.
– Как ты там? – Она схватила меня за пальцы и крепко сжала.
Захотелось вырваться, потому что я испугалась лихорадочно горящих глаз. Надо как-то ее успокоить…
– Море… – И тут мой рот накрыла ладонь.
Я хотела сказать, что море теплое, но Ярый помешал.
– Простите, Елена Алексеевна. – Ярый убрал руку от меня и потер палец, за который я его тяпнула. – Нам с Кристиной нужно срочно поговорить.
– Не сейчас. Не видишь? – мне было неудобно повышать голос при человеке, который так глубоко страдает от своего горя.
Этот парень совсем без тормозов. Неужели не понимает, что происходит? Или ему все равно на всех, кроме себя? Эгоистичный, самодовольный, избалованный мажор.
– Именно поэтому тебе, Кристина, нужно пойти со мной, – надавил голосом Ярый и обхватил мои плечи, подталкивая встать из-за парты.
Видя, что его попытки мной пресекаются, встал лицом ко мне и, показав глазами на преподавателя, сделал страшные глаза.
До чего же невоспитанный придурок.
– Не обижай мою девочку! – вдруг треснула его по руке папкой профессор. – Лапы от нее убери! Какая это тебе Кристина!
Женщина встала и так посмотрела на Ярослава, что я в один момент подумала, что она на него накинется. Покраснела вся, затряслась, а потом как-то разом обмякла и стала оседать на пол.
Ярослав успел ее поймать, и она не ударилась.
– Доигралась? Не знаешь, когда остановиться? – вдруг рыкнул он на меня так, что я вздрогнула.
