Он держал Елену Алексеевну так бережно, что я удивленно застыла.
– С-скорую вызвать? – Я уже достала телефон, кнопки набирали три заветные цифры спасения.
– Нельзя. Я отнесу ее в медпункт. Забери ее сумку и за мной.
– Но ей, может быть, нужна помощь!
– Если об этом узнает руководство ЭСА, Елену Сергеевну уволят. – Ярый как-то сердито посмотрел на меня, поднимая женщину на руки, и вдруг высказался: – Просил же тебя прекратить. Хорошо, успел тебе закрыть рот, чтобы ты не ляпнула про море…
Я сначала почувствовала боль от словесного укола, а потом уже от укола совести.
Кажется, я заигралась. Всегда же предпочитала не лезть, если не разбираюсь в теме, но нет, потянуло же из-за сочувствия. Я так хотела помочь, а сделала только хуже.
Я нашла сумку профессора под столом и побежала за Ярым, который почему-то устремился не по главной лестнице. Толкнул дверь с надписью “Аварийный выход” и побежал по ступеням вверх.
– Почему ее уволят, если узнают? – спросила я на повороте.
– Потому что это уже не первый случай, когда она принимает студентку за потерянную дочь. И у нее уже было последнее предупреждение. Если выкинут, то дадут такую рекомендацию, что она в жизни себе не найдет работу.
– Почему? Ректор показался мне вменяемым человеком. Неужели не понимает?
– Ты ничего не знаешь о ситуации. Лучше не лезь.
Я посмотрела вверх, как Ярый легко поднимался по ступеням вместе с тяжелой ношей. Сколько же в нем силы!
А дури?
Хотя в этой ситуации дури у меня было не меньше. Сплоховала. Страшно подумать, что почувствовала бы женщина с нестабильной психикой, если бы я сказала, что море теплое.
О чем я думала? Конечно, это вывело бы ее из спокойного состояния! Может, это слово “море” и явилось причиной ее потери сознания, а не действия Ярого?
Нет, стоп. Что это я себя виноватой сделала?
– Открой дверь! – командовал парень.
Медпункт был пуст, что меня несказанно удивило. Сам он больше напоминал приемный покой частной клиники. Даже несколько коек было, которые можно было отгородить шторками.
– А где персонал? В ЭСА нет медсестры? Не может быть! – Я оглядывалась по сторонам, пока Ярослав клал женщину на койку.
Я подлетела, поправила подушку и накрыла ее простыней.
Ярослав подошел к шкафчику, достал ящик с цифрой 3 и поставил его на тумбу рядом. Проверил реакцию зрачков на свет. Достал тонометр, мастерски измерил давление и пульс. Записал показания на бумажку, положил на тумбу, и тут дверь открылась.
– Леночка! – Медсестра в возрасте всплеснула руками у двери.
