- Я не помню подобного разговора, - сказал Йоделл.
- Это было бы несколько затруднительно, - сухо прокомментировал Орло, - с подобными методами.
Он ненадолго замолчал, видя те действия в виде серии затененных ментальных образов. Предположительно, сам изобретатель бессмертия давно умер. Обобранный, лишенный своей идеи еще при жизни. Искусно подводимый вероято, годами, - к опрометчивой отдаче данных. Логика говорит, что его держали под рукой, пока не было установлено неоспоримо, что секретная формула может быть воспроизведена и введена без его помощи; пока наконец ее не поместили в один из тайников диктатора.
Могло даже быть, что изобретатель, пока был жив, был членом Верховного Президиума. Орло задал вопрос, а в ответ получил пожатие плечами.
- Там их было так много, - безнадежным голосом произнес Йоделл.
- Знаю, - сказал Орло, бывший, вероятно, единственным человеком, кто когда-либо сосчитал их.
В этой точке Орло больше не мог сдерживать себя. Напряжение копилось в нем с момента звонка Йоделла: ощущение, что и разговор по телефону, и этот диалог прослушивались и прослушиваются; и что у кого-то есть власть предпринимать действия против предателей. По какой-то причине полнейшее игнорирование Йоделлом этих бедственных возможностей заставляло Орло хранить молчание, как будто его смелости пришлось подстроиться под смелость старика.
Но теперь он задал этот вопрос.
Удивленный Йоделл сказал:
- Ради всего святого, Орло, у Лильгина только двадцать четыре часа, как и у всех прочих. Шпионить за тобой и твоим оборудованием было моей работой. И... - мрачная улыбка - целью, в конечном итоге, было не дать тебе сделать то, что сейчас сделано, и разработано это было также для того, чтобы получить то изобретение.
Ты говоришь, - настаивал Орло, - что, поскольку шпионить за мной - это твоя работа, то этот разговор не прослушивался и не прослушивается никем. Правильно?
Йоделл заизвинялся.
- Мне следовало немедленно упомянуть об этом. Да, да, вот так, разумеется. Что еще. - Он откинулся назад. На лицо его вернулось злобное выражение. - Ну, хорошо, теперь расскажи мне, как ты это делаешь?
- Делаю что?
- Давай, давай... - Голос его мгновенно обрел мощь и нетерпение, так он был привычен отдавать распоряжения и иметь дело с подчиненными. - ...как ты засекаешь этого сукина сына? Я тебе говорю, у него никогда и в мыслях не было, что ты увидишь его хоть мельком. И возможно, что, не считая Мегара, я единственный, у кого есть эта тонкая информация, позволяющая мне - и, естественно, Мегара - догадываться, что Председатель Лильгин провел вторую половину дня, вечер и ночь с Одеттой.
