Предупреждение пришлось очень вовремя. В следующем же месяце Нурад оказался ближе к опасным регионам; здесь всегда была высока теосейсмическая активность, и надо было подготовиться к возможным сотрясениям и разломам.
Нам пришлось разлучиться – я с другими люминорами работала над укреплением энергетических цепей и готовилась к извлечению душ, если будут жертвы. Светоч же вместе с несколькими иными Защитниками много времени проводил на окраинах, укрепляя границы города протоколами и воздействием мощных чармов. Я не сразу вспомнила о предупреждении Молота: слишком уж много выпало работы.
Вскоре Нурад ушел дальше, сместившись в сторону от опасной зоны, тревога утихла. Больше месяца мы не виделись; как только возникло свободное время, я поспешила к Светочу.
Он нашелся на окраинах города; часть конструкций все-таки обрушилась, и сейчас их восстанавливали. Как раз когда я приближалась, он поднял руки, произнося командные слова очередного протокола, и столь знакомая мне анима взвилась ярким сиянием.
По воле Светоча из гладкого металла стены выступила огромная фигура из черного железа и тысяч шестерен, вращавшихся под ее панцирем. Могучие поршни ходили в суставах, струи пара вырывались из плеч и маски, отдаленно похожей на лицо. Машинный голем – сотворенное протоколом механическое тело и вселившийся по воле Божественных Министров элементаль пара. Я уже не раз видела, как Светоч призывал таких.
Конечно, он расслышал мои шаги, но оглянулся лишь тогда, когда отдал приказания голему и тот двинулся к разрушенной стене.
Я споткнулась. Глаза Светоча по-прежнему были удивительно яркими – но теперь его взгляд напоминал о лампах в тоннелях: ровный, спокойный, совершенно бесстрастный. И выражение лица было таким же – он даже не улыбнулся.
– Амана, – коротко кивнул Светоч. – Требуется моя помощь?
– Нет… – неуверенно отозвалась я, останавливаясь. – Я хотела узнать, как ты.
Слова прозвучали удивительно банально; может быть, так казалось из-за его равнодушного взгляда.
– Не пострадал, – коротко сообщил Алхимический. – Сейчас у меня много работы, ты можешь уточнить нужные данные позже.
Он повернулся к голему; мне показалось, что даже сияние орихалковой кожи и анимы изменилось, став холоднее.
– Но ты помнишь меня? – слова вырвались сами собой.
– Да, конечно, моя память в порядке, – ответил Светоч, не оглядываясь. – Ты Амана, мастер-люминор. Мы были неоднократно физически близки.
Я ушла, когда поняла, что больше он ничего не скажет. Я не знала, что сама могла бы сказать.
