– Потому что он покрыл Лею. Она умерла полчаса назад.
– Боже, как страшно.
Ее руки обняли меня, прижимая к себе покрепче.
– Доченька, неужели ты готова умереть? Не говори мне, что да.
– А какой выбор мама? Думаешь, он выберет смерть?
Я оторвалась от нее, заглядывая в родные глаза, в вытянувшееся от печали и отчаяния лицо. Во взгляд, в котором горел, роился огонь решимости найти выход. Если бы можно было убивать арктиков, она давно пошла на это. Не мучаясь размышлениями, не страдая от выбора или страхов.
– Злата, как я-то буду жить с этим? А? Скажи, Злата, как?!
На глаза навернулись слезы. Я вздернула нос и посмотрела на нее впервые в жизни не как дочь на мать, а как женщина на женщину. И она почувствовала, заметила разницу, перемену во взгляде, убрала из взгляда заботу. И осталась в ее карих глазах лишь бледная женская тень. Взгляд вечно уставшей, измученной бегами женщины, чье хлопотное материнство затянулось.
– Я хочу, чтобы ты уехала в Австралию. Родила еще одного ребенка. Понимаешь, хотя бы еще одного. Ты знаешь, с ЭКО можно все. Если получится, выходи замуж. И будь счастлива, мама, за нас обеих. Иначе все зря.
– А ты? Как же это?
– Если получится, я уеду в Тибет. Потом к тебе. Если нет, – я отвела глаза. – Значит, я останусь здесь.
Она заплакала от этих слов, отвернулась. Мы обе горестно обнялись, поддерживая друг дружку, как два сломанных, выдернутых с корнем дерева. Упади одна, упадет и вторая. Так мы и стояли. Мы не могли пустить корни, не могли врыться в землю, закрепиться, дать жизнь новой поросли.
Только после этого разговора я собралась с духом. На следующее утро пришла в кабинет Велигора. Последние недели он практически не выходил из него. Не появлялся в других частях дворца, не покидал апартаментов. Может быть, его мучала смерть Леи, может цветок Силы, в любом случае, я застала Велигора в плохом расположении духа.
– Зачем ты пришла, Злата? – спросил он, разглядывая меня сквозь бокал, словно я кубик льда за стеклянным краем.
– Поговорить.
– Проходи. Налить тебе?
Я прошла, села в кресло напротив, взяла предложенный бокал.
– И что же ты хочешь обсудить?
– Условия сделки по моей свободе.
Он удивленно приподнял брови, затем расправил лицо, скрывая эмоции за маской невозмутимости.
– Что-то поменялось?
– Ты покрыл Лею.
– Сомневаюсь, что это ревность.
– Было бы хорошо, если бы мы договорились.
– Я не дам тебе свободы, как бы тебе ни хотелось.
– Тогда купи.
Некоторое время он разглядывал меня как-то странно. Не совсем понимая, как это он может купить свободу.
