— Илья Микитович, прими явку! — обратился он к Бунакову.
— Тут не место, приходи завтра в съезжую.
Однако на следующий день Бунаков явку не принял, назвал ее бездельной, ибо всем городом, сказал, такие явки решено не принимать..
За всем этим действом со злорадной усмешкой наблюдал Осип Щербатый, уже составлял в уме донесение еще об одном изменническом деле государю.
На другой день в съезжую избу к Бунакову и Патрикееву пришли кузнецкий сын боярский Роман Грожевский и казак Макар Плешивый.
— Илья Микитич, — обратился Роман к Бунакову, — посланы мы кузнецким воеводой Сытиным с отписками к вам в Томский город и в Тобольск. Афанасий Филиппович те отписки велел вручить воеводе князю Осипу Ивановичу…
— По каким делам отписки?
— По денежному жалованью да по ясашному сбору за прошлый год.
— Давайте их мне.
— Наш воевода сказывал отдать сии отписки лично князю Осипу…
— Князю Осипу всем миром от места отказано, явлено на него великое государево дело…
— А есть ли государев указ по сему делу?
— Будет указ… Скоро в Москву пойдут служивые с челобитными, будет указ!..
— Коли указу нет, мы пойдем к воеводе Осипу Ивановичу!
— Ты че, глухой? — закричал дьяк Патрикеев. — Сказано тебе, Осип — не воевода, воевода ныне Илья Микитич, ему и отдавай бумаги!..
— Мне велено отдать князю Осипу, — упрямился Грожевский.
— Вам жить надоело? Только суньтесь к Осипу! Давай бумаги, не то кликну казаков, быстро бока-то намнут! — пригрозил Бунаков.
Грожевский нехотя протянул бумаги Бунакову.
— Ну, че делать будем? — спросил Макар Грожевского, когда они вышли во двор.
— Худое дело в городе творится… Надо как-то к Осипу Ивановичу попасть…
— Как попадешь? Возле дома его караул…
— Есть одна дума…
Ближе к полуночи, когда совсем стемнело, к караульным казакам, стоявшим у хоромин Щербатого, подошел Макар Плешивый.
— Кто такой? Куда прешь? — остановили его караульные.
— Из Кузнецкого я… Послан воеводой Сытиным к воеводе вашему с делом…
— Наш воевода ноне Илья Микитич Бунаков, к нему, и ступай посветлу в съезжую, — сказал пятидесятник Остафий Ляпа, освещая факелом лицо Макара.
— Поутру мне надо в Тобольск поспешать… Пропустите!
— Сказано, пошел отсюда!
— Братцы, надобно мне… Коли не передам, что наш воевода повелел, кожей своей отвечу!..
— Катись отсель, кому говорят, — начал злиться Ляпа.
— Ну, ладно, — примирительно сказал Макар, — не хотите пускать, позовите князя на крыльцо, при вас перемолвлюсь с ним…
— Ну, ты удумал! — усмехнулся казак Петров.
