Караульный казак Маслов в щель за ними доглядывал, так кто-то из арестантов ему сквозь тын прутом глаз выколол!
— Кожа их, чаю, по кнуту соскучилась! Пора поучить как следует, дабы бузить перестали! Вот с послом от Алтын-хана встречусь, заткнем горлопанам глотки!..
Посольский двор, как и съезжую избу, перевели еще с апреля в казачий двор, во двор казака Никиты Кинозера. Июля 9-го дня Илья Бунаков принимал посольство от правителя Халхи Алтын-хана под началом Мергеньдеги.
Перед встречей двор Кинозера почистили, вымыли стены и полы в доме, в сенях и горнице постелили мягкие ковры.
Сам Бунаков с важным лицом в красном кафтане с серебряными пуговицами сидел за столом на стуле с высокой резной спинкой. Послы, несмотря на жару, Были в халатах из рытого Бархата, обшитых золотыми позументами и в синих суконных шапках с загнутыми вверх полями.
Войдя, Мергеньдег слегка поклонился, снял шапку и спросил через переводчика:
— Как здоровье царя Великия России и великого князя Алексея Михайловича?
Илья Бунаков встал со стула и торжественно возгласил:
— «Божиею милостью великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович Великия России самодержец и многих государств государь и обладатель на своем царском превысочайшем престоле Российского царствия, дал Бог, здоров»! Каково здоровье Алтына-царя?
— Алтын-хан здоров и жив в своем кочевье! Писал он письмо томским воеводам и государю, — важно ответил Мергеньдега. Он подал письмо Бунакову. Тот глянул на лист и, увидев, что оно на монгольском языке, протянул обратно:
— Пусть толмач твой переложит письмо на русский язык. Я отправлю перевод в Москву, в Посольский приказ… Ты же словами скажи, что в нем писано!
— Алтын-хан пишет, что русские в прежние годы вверх по Енисею-реке не хаживали и к шерти народы тамошние не приводили, а ныне енисейские киргизы шертовали России и ясак государю Российскому платят, отчего Алтын-хану в убыток… Что-де о том томские воеводы скажут, велел про то узнавать…
— Скажите Алтын-царю, что енисейские киргизы шертовали государю доброй волею… То не во власти томского воеводы — брать или не брать ясак, то в воле государя нашего великого князя Алексея Михайловича. Как он повелит, так и будет!.. Я же письмо Алтына-царя государю отправлю немедля, как только твой человек его перетолмачит!.. А теперь садитесь, высокочтимые гости, за стол, откушаем за здоровье государя нашего и за здоровье Алтына-царя!
В День ангела покойного государя Михаила Федоровича, июля в 12-й день, Киприан в Троицком соборе отслужил торжественный молебен. Осипа Щербатого за караулом вновь допустили в храм. После службы он стал зазывать к себе на праздничную чашу. Попы Сидор и Борис обещались быть, а вот казаки отнекивались, помня, чем кончилось застолье у воеводы в прошлый раз. Однако несколько смельчаков нашлось. Мы-де одиначную запись, чтоб на винную чарку к опальному воеводе не ходить, не подписывали, и нам-де ничего не будет.
