Алена Ивановна запричитала в слезах.
— Воды! — крикнул ей Вяземский.
Когда сестра вернулась с ковшом воды, Вяземский выплеснул ковш в лицо Патрикееву. Он затрясся и с воплем кинулся внутрь дома. В сенях забился в дальний угол и, всхлипывая, забормотал:
— Убить меня хотите… убить… убить… К Осипу Ивановичу пойду… он оборонит… оборонит…
Неожиданно вскочил, оттолкнул вошедшего за ним Вяземского и выбежал во двор.
— Держите его! — крикнул Вяземский холопам Гришке Артамонову и Митьке Черкасу. — С ума сбрёл хозяин!..
Втроем они с трудом связали Патрикеева по рукам и ногам и закрыли в сенях.
— Никого не допускайте к нему! — приказал Вяземский. — Я к Бунакову…
Выслушав рассказ Вяземского, Бунаков встревоженно воскликнул:
— Он нам всё дело испортит! Ежели и вправду бес в него вселился, скажите его духовнику попу Пантелеймону, чтоб отчитку сделал:… Коли не поможет, хоть на цепь сажайте, но чтоб с Щербатым он не стакался!..
— Божий вечный, избавляющий человеческий род от плена дьявола! Освободи Твоего раба Бориса от всякого действия нечистых духов, — читал поп Пантелеймон над связанным Патрикеевым. — Повели злым и нечистым духам и демонам отступить от души и тела раба Твоего Бориса, не находиться и не скрываться в нем. Да удалятся они от создания рук Твоих во имя Твоё святое и единородного Твоего Сына и животворящего Твоего Духа…
— Уйди, поп!.. Уйди!.. Нет во мне беса!.. Это вы все бесы!.. Вы бесы!..
Пантелеймон прочитал еще молитвы для защиты от нечистой силы и демонских козней, обрызгал дьяка святой водой, но тот трясся и твердил одно и то же:
— Бесы… бесы… бесы…
Пантелеймон осенил его крестом и обратился к жене Патрикеева:
— Алёна Ивановна, не помогают молитвы!..
Алёна Ивановна перекрестилась и заплакала:
— Горе-то какое, горе!.. Что ж, его связанным всегда держать?..
Князь Вяземский обнял сестру за плечи.
— Не будет он связанным…
Артамонов с Черкасом по его велению отнесли Патрикеева в конюшню и посадили на цепь, закрепив ее к левой ноге.
— Спаси-и-и, государь!.. Спаси-и-и!.. — завопил Патрикеев.
— Заткнись, падаль! — злобно оскалился Вяземский, схватил плеть и несколько раз со всей мочи хлестанул Патрикеева по спине. Дьяк по-щенячьи завизжал и умолк.
— У нас в Соли Камской один тоже взбесился, так из него кнутом беса-то изгнали!.. — сказал Артамонов.
— Вот и бейте его каждый день! — приказал Вяземский. — Шуметь не дозволяйте!..
Артамонов и Черкас били дьяка в день по нескольку раз, едва тот пытался кричать.
