Воевода Лодыженский Михаил Семенович принял в съезжей избе Федора Пущина и Ивана Володимерца по прибытии в Берёзов в 8-й день июня без промедления. Усмехнувшись в темную окладистую бороду с рыжиной по щекам, спросил:
— Многолюдством в Москву собрались!.. Томский город без вас да без воеводы Осипа калмыки не разорят?
— Не разорят, — сказал Пущин. — Служилых довольно есть, да и воевода Илья Бунаков на месте.
— Сколько вас всего отправилось?
— Служилых три десятка, четверо пашенных крестьян и оброчных, да татар и остяков десяток…
— А пошто на проезжей грамоте печать таможенная, а не городская?
Пущин нахмурился и неохотно поведал историю похищения печати князем Осипом.
— Да-а, заварили кашу! Не мне ее расхлебывать… Государь рассудит! Лошадей с провожатыми на Собской заставе возьмете, через Камень перевалите, вернете… Неявленного товару не везете?
— Товару нет… Токмо поминок от остяков и татар малый, четыре лисицы бурых! — сказал Иван Володимирец.
— Давайте от вас двоих поручную, что те лисицы государю отдадите! Я ж государю отпишу, что посланы от томских ясашных татар и остяков в поминок челом ударить четыре лисицы бурые!
— Поручную дадим, — заверил Пущин. — Подьячий войсковой Тишка Мещеренин напишет…
Пополнив провиант, поутру покинули Березов по Оби. Погода благоволила. Солнце припекало так, что скидывали кафтаны. В небе кружил и канючил сарыч. Из прибрежных кустов доносились чоканье и свист варакушки, а где-то рядом приятная слуху песня дубровника: хилю-филю-хилю-тью-тью…
Федор Пущин вышел из чердака дощаника, спустился вниз, зашел по скрипучим подтоваринам под палубу, где было прохладнее, прилег на нары рядом с отдыхавшими казаками и не заметил, как заснул. Проснулся от частого стука над головой и в тревоге вскочил. Подумал поначалу, что дощаники обстреливают из луков, и стрелы впиваются в борта и набои над ними. Но оказалось, что набежала туча и сыпанула градом. О стрелах же подумалось не зря. Именно градом стрел осыпали их в устье Чумыша белые калмыки князца Абаки и татары внука Сибирского царя Кучума Давлет-Гирея. Набои же увеличивали высоту бортов и защищали от стрел. Пятнадцать лет тому назад был он послан томским воеводою Иваном Татевым с шестью десятками казаков на двух дощаниках поставить у слияния Бии и Катуни острог. Но инородцы не пустили их дальше Чумыша. Силы были слишком неравными, пришлось вернуться, чтобы служилых людей понапрасну не потерять… А князь Осип за то его попрекает!.. В городе, за стенами сидючи, смелым быть легко… Ничего, Бог даст, государь укажет и уберет Осипа из Томского города…
