– Я вот что сказать хотела. Мы всех подробностей не знаем. Аля и сама не знает. Она с красным дипломом техникум закончила, работала в столовых, а потом дяди из управления её заприметили и перевели в ресторан. Затем сделали шефом. Она старалась и однажды её вызвали в управление и предложили в Дубну завпроизводством, там, где иностранцы. Ей интересно было и хотелось очень. Кому же не захочется, это же очень охре,.. офиг… – она запнулась, пытаясь подобрать нужный синоним из литературного языка – ну, когда ты слишком молодая на такую должность, а тебе предлагают…
– Лестно, – улыбнулся Валька.
– Вот-вот, это самое, – невозмутимо подхватила Лена, – и она согласилась, и перед подругами нос задрала: я вот такая молодая, а уже завпроизводством в валютном ресторане. А её, соплю зелёную, специально туда посадили, чтобы воровать и если что, то на неё и свалить. Это всё её следователь Вася разузнал. Он влюбился в неё и очень хотел помочь. Хотел настоящих воров найти и нашёл. Доказать только не смог – уликов ему не хватило. Альку вон в колонию не отдал – сделал так, что и на неё уликов не было. Вот и всё, что мы знаем.
– Улик, а не уликов, извини. А скажи, Солнышко, почему вы так перепугались, что мы всё узнаем? – Кашира вопросительно смотрел на неё. – Алевтине пришлось специально к вам зайти и почти приказать, чтобы вы всё рассказали.
Лена потёрла нос ладошкой:
– Кому ж охота, чтоб про тебя такое знали. Что ж Алька – не человек что ли? – она бросила быстрый взгляд на Каширу, но тот не отводил взгляд и Лена, поняв, что отговорку не приняли, поёжилась, как от внезапного сквозняка и, спрятав глаза, еле слышно сказала, – я боялась, что мы не уследим её вдругорядь…
Светлана шумно вздохнула:
– Да что уж теперь…
Ленка не всё досказала, потому и не понятно. Когда Алю после суда из тюрьмы выпустили, за «недо…казанностью», или как там говорят, то Вася устроил её к нам в столовую. Мы же ведомственные, от вашего института, району не подчиняемся. Он очень жениться на ней хотел, но ей совсем не нравился. Приезжал каждый день, а мы же тогда вообще ничего не знали, думали – жених. Один раз вечером они говорили на дворе у заднего выхода, куда машины с продуктами подъезжают, а потом орать начали. И мы слышали, как он кричал: «Сука неблагодарная, если не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому. Я тебя просто трахать буду, как шлюху». Потом он ударил её ладонью по лицу, хлопнул дверью машины и уехал. А Алька вся в слезах и соплях прибежала к нам и всё рассказала.
