– Девочки, милые, у нас есть сведения, что Аля просила вас рассказать в чем дело.
– Да, действительно, девчонки, не лучше ли всё объяснить, – подхватил Игорь. – Мы вам, конечно, не родственники, но и не чужие.
– Вы же понимаете, что мы ни смеяться, ни злословить у Али за спиной не станем. И в душу к ней лезть тоже никто не собирается. – вступил в разговор Сметаныч.
– А может ситуацию как-то можно поправить? – спросил Валька.
– Нельзя, – хором ответили Кашира с Леной, и Лена продолжила, – она сама, ситуация эта, поправится через год с небольшим. А раньше никак.
– Ладно, – сказала Света, – я расскажу.
И она поведала остальным ребятам то, что уже знал Кашира.
– Офигеть! – Ремизов даже присвистнул. – И куда же подевалась такая прорва продуктов. Сорок процентов – это уже не хвосты и чешуя.
Лена уже давно ёрзала у Тимофея на коленях. Тот сжал ладонями её бедра и, откинувшись назад, легко поднял девушку почти к потолку.
– Извертелась вся, егоза курносая! Хочешь говорить – подними руку, спроси разрешения у старших и говори.
Та замахала руками, застучала кулачками по Тимохиным рукам, пытаясь вырваться. Да куда там!
– Что ты вертишь меня, как куклу какую. Положи на место немедленно, Тимка приставучий!
Народ просто зашёлся от хохота. Смеялись все: и мальчишки, и Света с Дашей.
– А-а, они ещё и смеются!.. И вы тоже?! Подруги называется!!! Положи, говорю, на место! – пищала она сверху.
Тимофей опустил её и разжал руки. Она проворно соскочила с его колен и отпрыгнула в сторону двери.
– Тут стоять буду!
Тимофей протянул к ней руку.
– Не пойду я к тебе, медведь!
– Лен, да ладно тебе… Не сердись, ты и вправду как кукла под потолком болталась… У вас вес и габариты слишком разные… Да-да, как у папы Карло с Буратино… Не сердись, если бы ты эту картину со стороны видела?.. – говорили мальчишки, ещё всхлипывая и вытирая слёзы, но постепенно успокаиваясь.
Даша подошла к ней и за руку потащила назад. Лена, пыхтя от натуги, изо всех сил упиралась и брыкалась (не всерьёз, конечно), но быстро сдалась. Тимофей подхватил её, пристроил на коленях и зашептал на ухо: «Ты, Кнопка, на Тимоху не сердись: мы с тобой только что большое дело сделали. Видишь, все улыбаются и друг друга любят, а то сидели как на допросе: по одну сторону – мы, по другую – вы, как враги какие. А теперь все снова друзья. Ты говори теперь, что хотела». Лена, изобразив на лице ужасные страдания, потёрла плечо, проворчала, что злыдня-Дашка «всю руку из плеча выдернула» (оное плечо было тут же трижды поцеловано Тимофеем для немедленного и полного излечения!), затем обвела мальчишек взглядом и начала:
