Кроме Эбби в кибитке везли еще двух девушек. Одна из них, рыжая и пухленькая, была не по ситуации жизнерадостной. Ее почему-то не смущало положение рабыни и пленницы. Она болтала без умолку, и из этой болтовни Эбби поняла причину ее благого настроения. Соседка по несчастью оказалась бывшей куртизанкой. Проданная в веселый дом совсем юной, рыжая девица насмотрелась и натерпелась там всякого, так что невольничий рынок ее не особенно пугал, тем более что Атаки, по слухам, продавал своих рабынь не абы кому, а в «достойные знатные руки».
– Хоть у кого-то дела идут в гору, – вымученно улыбнулась Эбби, дослушав рассказ соседки.
– Закрой свой рот и помалкивай, коли хочешь хорошо пристроиться, – рявкнула на рыжую Шейла. – Нечего болтать про такое прошлое.
– Так ведь у меня другого нету, – простодушно развела руками та.
– А ты придумай. Что-нибудь нормальное придумай. Приличное, – Шейла дала дельный совет.
– Тю-ю, приличное! – Метнулись в ответ огненные кудри. – Я ж не монахиня непорочная, чтоб приличное придумывать? Да и девой уж не прикинусь.
– Ну, дык, один грех, не сорок грехов, – нахмурила тонкие брови Шейла. – Про один расскажи, а про остальные молчи рыбой, поняла?
– Поняла, – вздохнула рыжая. – Буду молчать, – и тут же встрепенулась. – А если спросят? Так спросят, что смолчать не получится?
– Ай, ну тебя, уморила спорами своими и переспросами, – Шейла махнула на невольницу пухлой рукой. Звякнули тяжелые браслеты и опали к локтю. – Вот ты ей свою историю расскажи, шоб понятно ей было, паскуде рыжей, как у приличных людей жизнь течет?
Эбби рассказала.
Шейла слушала без интереса, а рыжая девушка, которую, как позже выяснилось, звали Амой, от восхищения раскрыла рот. Уж очень захватывающей ей показалась история. И это Эбби еще про Мортигуса умолчала!
Когда рассказ закончился, Шейла поучительно воздела к потолку кибитки палец, с нанизанными на него желтыми кольцами.
– Вот и ты скажи, что со свадьбы тебя похитили.
– Так я ж не дева, как она, – завела старую песню Ама.
– Так скажи, что похитили аккурат после брачной ночи. Прямо из спальни. Поняла? Вот и все. Больше глупыми расспросами меня не мучай. А ты что же? – Шейла развернулась к сидящей в уголке черноволосой южанке. – Чего нам интересного расскажешь?
Южанка ничего не сказала. Она говорила на другом языке.
***
Когда Эбби вывели на помост, солнце показалось ей непривычно ярким. Просто невыносимым. Отвыкла она от его лучей, да и ситуация, вроде как, не соответствующая. Солнце – это ведь для радостных событий, и никак не наоборот.
