— Тогда я прямо на суд приду! — неожиданно зло воскликнула Гейра. — А не пустите — обернусь драконом, и посмотрим, чего стоят ваши хваленые дружинники!
Хедин перевел ошеломленный взгляд на Вальгарда, требуя пояснения.
— Мы же все понимаем, что Арве невиновен, — спокойно сказал тот. — И ты себе не простишь, если станешь причиной его несчастий. Тем более сейчас, когда на носу столь серьезная битва и кочевники заручились поддержкой драконов.
— Погоди, — не понял Хедин, — ты меня уговариваешь, что ли? Так брось это дело и объясни внятно, какой у тебя план. А я уж подумаю, куда его пристроить.
Вальгард испытующе посмотрел на него, будто сомневаясь в искренности собеседника, но Хедин выжидающе приподнял бровь и изобразил самый живой интерес.
— Гейра возьмет вину на себя, — наконец соизволил заговорить Вальгард. — Скажет, что из любопытства крутанула пару колес, когда приходила ко мне в мстерскую. Я покажу ей, какие именно и как, чтобы ни у кого не возникло сомнений, и, сам понимаешь, разделю с ней ответственность за возникшие неприятности. Пообещаю привести оружие в порядок и поклянусь, что подобного больше не повторится. Надеюсь, этого достанет для оправдания Арве.
У Хедина будто гора с плеч упала. Создатели, да лучше в данных обстоятельствах и не придумать ничего. А показания можно Арве выставить так, будто он девчонку защищал. Собственно, так оно и было, так что и захочешь — не придерешься. Один только момент…
— Ты с дочерью точно уговорился? — уточнил Хедин. — Не получится так, что она в самый ответственный миг на попятную пойдет?
Гейра сверкнула глазами и задышала предупреждающе, советуя ему воздержаться от оскорблений.
— Это ее идея, — заметил Вальгард и успокаивающе сжал руку дочери. — Еле успел перехватить, иначе нынче от вашей тюрьмы одни головешки бы остались.
Хедин почесал затылок, тщетно пытаясь припомнить дружбу между Арве и Гейрой.
Иначе на кой ляд девчонке подставлять себя под раздачу? Впрочем, Ойра с ними: у него и других забот хватало.
Обговорив с поздними гостями еще несколько деталей, Хедин поднялся, чтобы их проводить. И уже у самых дверей задал Вальгарду вопрос, который не давал ему покоя:
— Что с Джеммой, знаешь? Она на себя не похожа.
Вальгард передернул плечами.
— Возраст такой, — попытался отговориться он. — Перебесится.
Хедин склонил голову, понимая, что не вправе спорить, но пообещав себе при случае вернуться к этому вопросу. Пока же ему надо было подготовить почву для выступления Гейры и вплотную заняться историей с Сойкой. То, что та пока была без сознания и не могла рассказать о своих злоключениях, отнюдь не освобождало Хедина от работы. Если девочка вернулась, да еще и в таком плачевном состоянии, значит, пропадала отнюдь не по своей воле. Но вырваться живой из лап ящера — это тянуло даже не на подвиг, а на божественную милость. А потому Хедин начал сомневаться в верности своей теории о драконе-похитителе. Ну в самом деле, зачем бы тому отрезать девочке косу, а затем отпускать на волю? Какой-то ритуал? Тогда почему с человеческими волосами, когда драконья чешуя явно обладала большей силой и ценностью? Тут скорее какой-то завистью попахивало, когда одна соперница пыталась изуродовать другую, лишив ее главной девичьей красы. Но в этом случае объяснить оборвавшийся след Сойки не представлялось совсем никакой возможности. Или они поспорили за сердце дракона, и, когда он сделал выбор…
