Бред! Все бред! А Хедин явно сдвинулся на фоне любовных переживаний, и ему теперь везде сердечные дела мерещатся. Следовало, пожалуй, просто предупредить армелонцев о возможности обитания недалеко от города ящера и спокойно дожидаться выздоровления Сойки. Всему свое время.
Оправдание Арве прошло даже лучше, чем Хедин ожидал. Форкуд, конечно, засыпал новых свидетелей довольно-таки вызывающими вопросами, однако предъявить ему, помимо показаний своего очевидца, было нечего, а тот застукал Арве вовсе не проникающим в мастерскую, а просто шагающим в том направлении в интересующее Хедина время.
Гейра же отвечала четко и настолько искренне, что, не участвуй Хедин во всем этом заговоре, сам бы ей поверил, особенно когда она пустила слезу, признаваясь, как боялась рассказать правду и как мучилась угрызениями совести из-за того, что по ее милости вынужден страдать невинный. Потом не выдержала и во всем созналась отцу. Ну а Вальгард привел ее к командиру городской дружины с повинной в надежде на понимание и прощение.
В общем, спектакль удался на славу, и Хедин жалел только о том, что не видел физиономии Арве, когда тот получил свободу и узнал, кому ей обязан. Впрочем, это его не касалось. В отличие от наконец пришедшей в себя Сойки, которая наотрез отказалась поведать о том, что с ней случилось во время отсутствия.
Такой подставы Хедин никак не ожидал. Давить на несчастную сироту он не мог. Написать за нее донос о похищении оказалось некому. И вроде как Хедину стоило порадоваться: нет преступления — нет и расследования. Но в душе крепко поселилось чувство беспокойства: а ну как это вовсе не единичный случай и армелонцам угрожает самая что ни на есть реальная опасность? Город, конечно, сам Энда защищает, но разве убедишь жителей поостеречься выходить за ворота? Особенно без всякого объяснения, а на основании лишь охотничьего чутья? Вилхе когда-то хвалился таким, а Хедин ему не верил, пока у самого не пробудилось. И сейчас оно просто кричало о нависшей опасности, не давая покоя и не позволяя расслабиться.
Очередная попытка выяснить у Сойки правду не увенчалась успехом. Уговаривать маленьких, насмерть запуганных девочек Хедин не умел: не было такой необходимости, и, когда она смотрела на него в упор огромными зелеными глазами, не мигая и словно бы вообще не понимая, о чем речь, Хедин терялся и начинал нести несусветную чушь.
— А если повторится? — попытался нынче припугнуть он. — Ты же не сможешь всю жизнь сидеть в городских стенах. А как нам тебя защитить, если мы не знаем, от кого?
