«А что? — подумал он. — В лодке сплавать — милое дело, не на телеге трястись. Ульяна поторгует одна. Под лежач камень вода не текет. Зашибают деньгу тунгус-ники».
— Это не прочь я, Иван Максимович, светит месяц, не прочь. Благодарствую за приглашение.
— Вот и съездишь, — поддержал Иван Максимович, — а там, гляди, и вовсе на торговые дела перейдешь. А рудники разрабатывать — не для тебя.
«Надо будет завтра же уплавить товар, пока на самом деле старый хрыч не собрался», — мысленно закончил он.
Этим ходом Митрич явно проигрывал. Он поздно смекнул, что, соглашаясь в чем-либо с Иваном Максимовичем, тем самым передает игру в его руки. Надо было исправить оплошность.
— Светит месяц! — вскричал он, вдруг вставая со стула. — Эка стал беспамятен! Ульяна-от в баню у меня пошла, а я тут сижу, разговоры разговариваю. Народ, поди, у трактира собрался, меня дожидает. Ну, прощайте, хозяева радушные, Иван Максимович, Елена Александровна, — протягивал он руку. — Сердечное почтение Максиму Петровичу со Степанидой Кузьмовной.
— Ну, а как с заявкой? — не утерпел Иван Максимович.
— Ох, прости уж Христа ради, Иван Максимович, поговорим другой раз. Верите, времени нет. Как я запамятовал?
«А вечером к нему бестия Маннберг явится. Надо кончать», — решил Василев.
— Нет, Степан Дмитриевич, давай уже будем сразу договариваться. А гости твои подождут, — ничего, больше выпьют. Говори цену.
— Сколько дадите?
— А сколько просишь?
Они стали друг против друга, как косачи на току, каждый готовясь вцепиться сопернику в черную гриву. Оба боялись называть цену. Но первый ход все же был у Митрича.
— Двести, — отчеканил он, не смущаясь.
— Смеешься, — отшатнулся Иван Максимович. — Что ты? Степан Дмитриевич! Возьми сто.
— Благодарствую, Иван Максимович, неподходяш-ше, — и зашагал к двери.
«Значит, Маннберг давал не меньше… Черт! Не упустить бы. Потом не исправишь. Пожалеешь сто — потеряешь тысячу», — мелькнула мысль у Василева.
И вслух:
— Так и быть прибавлю полсотни, — шагнул следом за трактирщиком Иван Максимович.
— Неподходяшше, — повторил старик и откинул портьеру.
— Ладно, беру, — глухо сказал Иван Максимович.
Митрич остановился.
— Так когда товарец подготовить?
— Какой товарец?
— А к тунгусам хочу сплавать.
— Готовь, — окончательно побежденный, сказал Иван Максимович, — оформим заявку, и уплывете.
— Да, еще вот… Эх и память стала! — потер лоб рукой Митрич и полез в карман, вытащил бумажник. — Должишко тут за вами, Иван Максимович. Заодно получить бы.
