— Так не пойдет дорога через Ук?
— Не пойдет.
— Это, значит, окончательно? Отрезал — и кончено?
— Нельзя же менять направление всей железнодорожной трассы ради желаний и удобств одного человека! — раздраженно ответил Маннберг.
— Когда хотят — и не то еще делают, — насупившись, пробурчал Федоров.
— Ну вот, а я не хочу!
— И ладно. Делать мне больше здесь нечего. Спасибо, хозяева, за хлеб, за соль, — пошел к дверям Федоров, обтирая выступивший на лбу пот. — А может, господин инженер, — остановился он вдруг, — вас беспокоят лишние расходы, переделка планов или чего другого, так я могу…
— Нет, какая же переделка? Просто нет никаких оснований.
— А вы подумайте. Бывают ошибки и прочее…
Маннберг поднял брови: чего же, дескать, еще думать?
За дверью вскрикнула кошка, так отчаянно, что даже невозмутимая Елена Александровна вздрогнула, а Маннберг подскочил на стуле. Тотчас же раздался громовой бас:
— Ха-ха-ха! — Дверь распахнулась. — Ха-ха-ха! Сидит, умывается, ха-ха-ха! Думаю: как ты будешь умываться, если на хвост тебе наступлю, ха-ха-ха?! Ха-ха-ха! — Вошел дородный, наголо обритый мужчина. — Елена Александровна, здравствуйте! Иван Максимович, здравствуй! Здравствуй, Лука! — всем по очереди потряс руки вошедший. — С кем имею честь? — обратился он к Маннбергу.
— Маннберг Густав Евгеньевич, инженер.
— Приятно! Очень приятно! Городской голова Роман Захарович Баранов.
— Люся, распорядись, пожалуйста, подать прибор, — сказал Иван Максимович, придвигая к столу свободный стул. — Давно ли из Иркутска, Роман Захарович?
— А вчера. Только вчера. Дела твои в суде проверил — хороши. На днях жди решения. Был у губернатора.
— Ну и что?
— Да ничего. Во всем оказал содействие. Встречался с высокопреосвященным Василием. Привет тебе и супруге твоей передавал.
Иван Максимович наклонил голову.
Баранов повернулся к Маннбергу:
— Вы по какому делу, Густав Евгеньевич, пожаловали к нам?
— Вас ожидаю. Я командирован министерством путей сообщения. Изыскивал окончательный вариант железнодорожной трассы.
— Так, — испытующе посмотрел на него Баранов, словно что-то вспоминая. — И кто же строит ее? Какими средствами?
— Как кто? Казна. Государство.
— А кишка не тонка? В Иркутске ходят разговоры другие: собери под скребок все железо в России — недостанет, чтобы протянуть такую махину, — Баранов так и ел глазами Маннберга. — На поклон к загранице пойти придется. А? Кому там за железо кланяться?
— Ерунда! — побагровел Маннберг, чувствуя на себе тяжесть взгляда Баранова. — Неуместные разговоры! Хватит в Россия железа.
