Из мелкой сосновой чащи с шумом выпорхнул выводок рябчиков, расселся тут же, в вершинах. Лизе стало жаль их тревожить — она вернулась назад, обошла далеко стороной. Сразу же, в первой лощинке, нашла осыпанный крупными ягодами голубичник. Подосадовала: девчата ушли невесть куда, а здесь, под боком, вон какая богатая ягода! Лиза присела и стала брать голубицу, мурлыча под нос:
Что ты, милый, запрягаешь
Белоногого коня?
Коли высватал другую,
Прокати сперва меня…
Кто-то обхватил ей ладонями голову и зажал глаза.
— Ай! Кто это? — рванулась Лиза.
— Тихо! Дура! Чего испугалась?
Лиза не узнала, чей это голос, — страшно стало ей.
— Ай! Помо-гите! — отчаянно и что есть силы закричала она.
— Ты так?
И в тот же миг тяжелый кулак опустился Лизе на голову. Потемнело в глазах… Сосны враз сомкнулись вершинами, скрыли ясное солнце…
Стряхнула с себя тягостное оцепенение она глубокой ночью. Тихонько побрела, спотыкаясь о бурелом. К рассвету дошла до покоса. В нерешительности постояла у входа, а потом вползла в балаган и разбудила мать. Хотелось услышать слова утешения — мать поможет. Та проснулась, досадливо заворчала:
— Вернулась? Чего тебе? Не зорится еще?
— Мама, выйди на время. Мне надо сказать…
— Еще новое дело надумала! Здесь говори. Я спать хочу. Бродит до света, а тут работа стоит.
— Выйди, мама, прошу тебя!
В голосе дочери мать почувствовала что-то неладное. Позевывая от предутреннего холодка, вылезла из балагана. Лиза искала слов и не могла найти. Мать взглянула на нее: изодранное платье, бледное, замученное лицо… Мать поняла. Хрипло спросила:
— Господи!.. Да что же это такое? Кто тебя?
— Силой взял, мама… В лесу…
— Кто?
— Не знаю. Подкрался… Ударил… Лучше бы сразу смерть. Мама, научи, что делать теперь. Убить себя?
— Бог с тобой, Лизанька, разве можно душу свою губить? Вины твоей нет. Расскажи мне все… все… без утайки.
И Лиза ей рассказала.
Мать слушала молча, а заскорузлые дрожащие пальцы ее все гладили, гладили Лизины плечи, и теплые слезы капали на склоненную голову дочери.
Просыпаясь, заворочался отец в балагане. Женщины притихли.
Весь день, ничего не подозревая, отец подсмеивался над пасмурным видом дочери:
— Говорил: «Лизутка, не ходи в село». Вот и пришла скучная. Али о милом загрустила? Рано бы тебе еще думать.
Лиза вспыхнула. Кровь бросилась в лицо, выступили слезы, но промолчала, ничего не ответила.
За обедом Лиза тоже не сказала ни слова. Потупив глаза, сидела она возле общей чашки; кусок не шел ей в горло.
