В трактире было безлюдно. Митрич помешкал в раздумье, потом отнес бутылку и рюмки в дальний угол помещения ближе к окну, поставил на столик, накрытый изрезанной и прожженной клеенкой, притащил на тарелке пару икряных селедок и, усаживаясь на стул, заулыбался.
— Ну-с, Порфиша, милости просим ко мне в гости. Не обессудь за простое угощение. Выпьем, пока народ не набрался. С благополучным прибытьем!
— Эх, Митрич! Друг ты любезный… Только скажи прежде: обманул ты меня или нет? Уж чего-чего, а, знаешь сам, не терплю я обмана. Не буду и пить тогда…
— Ай, Порфиша, Порфиша! Не грех тебе? Обманул! Да нешто я кого обманывал хоть раз? Вот тебе и крест святой и пречистая богородица! Тьфу! Да разве…
— Ладно, Митрич, бросим эти разговоры. Значит, я гость сегодня, так?
— Так, Порфишенька.
За первой бутылкой последовала вторая, затем и третья. Рюмки позванивали, огнисто мерцая, переливалась жгучая жидкость, и масленым блеском туманились глаза Порфирия. Митрич не хмелел.
— Сколько же, Порфиша, тебе с Ивана Максимовича придется к расчету?
— Сорок рублей, Митрич. Больше пяти месяцев, почитай, мы с Егоршей в тайге промаялись. Без лошадей. По берегам малых речек лес подбирали, чтобы молем к Уде согнать. Заказал Иван Максимович нарубить да приплавить такого листвяку, чтобы, говорит, третьим правнукам постройка осталась. И помучались же мы — и-их! — с этим проклятущим листвяком… Иная-как железо, тонет, подлая, — так вперемешку с кедровым сушняком плотили, чтобы вверх на воду подымало.
— Понятное дело, Иван Максимович любит построить. Крепко построить. Все он крепенько делает. Хе-хе-хе, а вот заплатить — подумает… Али тебе он вперед отдал?
— Что ты, Митрич, где же вперед? Спасибо, харчи с собой в тайгу дал без денег.
— Гм! Н-да!.. А знаешь, Порфиша, так я тебе скажу: навряд ты денежки свои скоро получишь. Любит Иван Максимович деньгу придержать. Ох, любит! Хе-хе-хе! Да и кто не любит?
— Так что ж ты думаешь, он не отдаст? Обманет? — насупился Порфирий. — Да я тогда из него душу выну…
— Постой, Порфишенька! Эк тебя! Пошто обманет, пошто не отдаст? Отдаст. Не враз только. Подержит с расчетом.
— Да мне же деньги вот как нужны! Сейчас нужны. Затеял я…
— Ну, коли шибко нужны, попроси, всяко с ним случается. Только вряд ли… Али вот что, — хлопнул себя по коленке Митрич, — вот что надумал я: мы с папашей Ивана Максимовича мальцами в свайку вместе играли; хоть и разбогател он теперь, а все старинку не забывает. Попрошу — уважит, похлопочет перед сынком. Пособлю я тебе, Порфиша, схожу к Максим Петровичу деньками, поговорю… Долгая лета, Порфишенька! Выпьем еще по одной.
