Рауль смело вступил в тайгу. На сосновом мысу реки задымили развернутые жилища.
Многодневный переход укачал в зыбках Кордона с Либгорик. Женщин измучили вьюки, сборы жилищ, раскладка вещей. Выбилась из сил Пэтэма от непосильной работы. Не брался за кэнгипхэвун Топко. Тянулись все сильнее и сильнее в связках грузовые олени, не хотел следом аргиша идти порожняк. Обезножил гоняться за ним легкий Сауд. Не прочь был и выносливый Бали сменить седло на неподвижную постель, На сильных ногах Рауля тяжелели лыжи.
— Здесь надо всем отлежаться, — сказал утомленный Бали, укладываясь в спальный мешок. — За покрутой в деревню лучше отсюда сходить налегке. Зачем напрасно грузом ломать спины оленям и обдирать у них ноги. Подумайте, не плохо толкую.
Рауль засопел, ничего не ответив. Сегодня он устал и о завтрашнем подумает завтра. Этэя принесла турсук с мукой, но делать лепешки не стала: в костре нагорело мало пепла и плохо просохла земля. Все заботы оставлены до утра. Либгорик чмокала грудь. В смежном чуме Топко стонал под ухо Дулькумо, Сауд во сне покрикивал на оленей.
При крепком сне — все ночи коротки. В обоих чумах заспались. Встали не рано.
— Дулькумо, если бы ты мне родила дочь, у нас было бы теперь что резать на еду, — рассуждал лежа в постели отдохнувший Топко. — Я бы не продешевил за нее взять с парня выкуп. Год бы думал!..
— Я не знала, что сало отнимет у тебя ноги и ты станешь ленивым, гнилым. Из Бедобы вернусь, рожу белокожую девку.
— О, злая! Зачем я отдал за тебя пятнадцать оленей?
Топко повернулся на бок и беззаботно заснул.
Топко не знал, что у Дулькумо на стряпню не хватило муки. Она вытрясла последний турсук и еле-еле намяла две небольшие лепешкй. Вечером ей придется просить муки у Этэи. Дулькумо много могла бы наговорить Топко в гневе, если бы не сборы в Бедобу за покрутой.
Сауд молча перевязывал роговую луку у седла. Старые ремни перетерлись, пришлось для поправки выкраивать ремень из узды. Хорошо, что при раскрое мать не обузила повода.
Этэя к маленьким турсукам надшивала по замшевой ленте, чтобы в них побольше вмещалось муки. Русские продают муку не весом, а мерой. Маленький, большой ли турсук для них — одна мера. Неплохо было бы надставить все турсуки. Да нет в запасе кожи и к завтрему не успеть Этэя отставила переделанный турсук, посмотрела на него сбоку. Показалось, что надставила маловато. Посоветовалась с Бали, у которого в коленях сидел Кордон и ловил его за пальцы.
