От мыслей центуриона отвлекла девчонка. Не успевшая толком одеться, она напоминала облитого холодной водой суслика, которых Августин в своё детство гонял по полю вместе с другими детьми. Осадки хлестали её не меньше остальных, оставляя на щеке с подветренной стороны красные полосы. Волосы Сайофры постоянно норовили залезть воину то в глаза, то в рот, поднимаемые порывами ветра. Простоволосые дикарки! Он поморщился. Никогда бы Августин не выбрал себе в жёны такую отвратительную женщину, которая не знает элементарной причёски и вкуса в одежде. Да и откуда местным девкам что-то знать о моде? У них здесь своя культура, которую римлянину никогда не понять.
Он грубо перебросил волосы девушки ей на плечо, всем своим видом показывая раздражение. Она в свою очередь повела себя не как взрослая и благоразумная женщина. Вместо того, чтобы заплести свои кудри, она перебросила их обратно на спину, практически ему в лицо. Возмущенный Августин был готов схватить Сайофру за волосы и скинуть с лошади за непослушание, однако сдержал себя и с трудом успокоился. Это всего лишь дикарка. Нужно быть терпимее.
Вдруг его отвлекла одна деталь. Раскидистый дуб, стоявший на склоне справа, уже встречался им ранее. Здесь же Августин сбросил с коня ненужные нарезки из плотной ткани для обматывания рук, которые уже истончились и не представляли никакой ценности.
– Стоять! – рявкнул римлянин, пришпоривая коня. – Почему мы ходим кругами? Ты специально меня ими водишь, галл?
Морщась от моросящего снега, Бойрикс спрыгнул с лошади и прошёлся на пять шагов вперёд. Присев на корточки, мужчина взял в руки пожухлые листья и нахмурился.
– Я не понимаю, – наконец изрёк он. – Мы уже должны быть на месте, но почему-то пришли туда, где уже проходили.
С трудом подавив в себе волну гнева, Августин провёл рукой по гладию и многозначительно посмотрел на провожатого.
– Советую тебе немедленно вспомнить дорогу, – он с силой сжал скулы и посмотрел на Сайофру. – Иначе вам обоим придётся несладко.
Словно поняв о чём говорил римлян, девушка, стуча зубами от холода, повернулась и посмотрела ему в глаза. На мгновение Августина кольнуло неприятное чувство то ли стыда, то ли злости на сложившуюся ситуацию. Быть может, он погорячился в своих мыслях, и если бы Сайофра была римлянкой, то у неё имелись все шансы заинтересовать центуриона. Однако, этого не случилось и нужно принимать реальность такой, какая она есть.
Возможно ситуация с гребнем вышла не самая логичная. Подарил кто-то деревенской девке гребень и что с того? Оказал знак внимания, так сказать. Внутри снова неприятно кольнуло при мысли о возможном ухажёре. Отступать уже поздно. В конце концов, он обязан всё проверить и вывести карнутов на чистую воду во имя не только своей центуры, но и всего Рима. Немного смягчившись после данных рассуждений, Августин решил, что всё же женщина остаётся ею в любом племени, поэтому он снял свой плащ и накинул на трясущуюся от холода девчонку.
