–Мне сейчас невыгодно, чтобы она простыла сильнее и померла, – аргументировал он свои действия и посмотрел на Сайофру. – Ты ещё не всё рассказала.
Бойрикс перевёл девушке слова центуриона.
Идти дальше становилось невозможно. Ветер задул с такой силой, что несчастные лошади с трудом передвигали ноги, раздражённо покачивая из стороны в сторону продолговатыми мордами. Он срывал с деревьев сухую жёсткую листву и, словно специально, кидал её в лицо сбившимся с дороги путникам, закрывая обзор. Снег противно таял на волосах, стекая по лицу и шее на спину холодными промозглыми каплями, которые совершенно не теплели от человеческого тела.
– Нужно поворачивать! – громко крикнул Бойрикс, ехавший впереди.
Центурион протёр одной рукой залитые растаявшим снегом глаза и вгляделся в открывшийся перед процессией пейзаж. Длинная аллея из потемневших от сырости мокрых дубовых великанов выглядела устрашающе. Старые деревья цеплялись друг за друга, создавая пологую крышу из раскидистых длинных ветвей. На сучках ещё виднелись редкие скорченные листья, которые не успел или не смог сорвать бешеный ветер, несущийся даже сквозь плотную самодельную «крышу» длинной аллеи. Создавалось впечатление, будто дубы высажены специально много веков назад. Внутри живого сооружения клубился непроглядный туман от земли и до верхних ветвей, создавая иллюзию прохода в иной мир – жестокий, мрачный и совершенно неподготовленный для человека.
– В чём дело? – пересилив чувство нахлынувшей тревоги, крикнул Августин галльскому воину. – Это всего лишь тоннель из деревьев.
Кобыла Бойрикса встала на дыбы и заржала, перебирая в воздухе передними копытами. Чудом удержавшийся в седле воин досадливо сплюнул на мокрую землю и вытер со лба надоедливую морось.
– Нам дальше нельзя! Это проход в Чёрный лес, альвийская ловушка! – попытался объяснить мужчина. – Если пойдем этой дорогой, то все погибнем.
Гнев снова накатил на центуриона мощной волной. Оскалившись, Августин вытащил меч и громко закричал:
– Хватит с меня вашей чуши! – его глаза покраснели от набегающей с волос влаги. – Пугать своими выдумками вздумал?! Езжай давай!
Повисла тяжёлая тишина. Лес громко зашумел, шелестя голыми ветвями и злобно перешёптываясь между собой. Ехавшие сзади Августина воины переглянулись и опасливо осмотрелись, словно боялись нападения со спины. Тревога нарастала. Дубовая аллея грузно заскрипела в такт остальному лесу, перебирая сплетёнными ветвями и ожидая замявшуюся процессию. Каждый ощущал опасность, притаившуюся в тумане. Казалось, что сама смерть бродит где-то среди серых непроглядных клубов, стелящихся по мокрой земле, и готова в любой момент протянуть костлявые руки к сбившимся путникам, навеки оставив их в холодном забытом лесу.
